— Надо научиться плавать, — вздохнул Перси.
— Ага, на тот случай, если Бог снова разгневается.
— Бог тут ни при чем. Я вот думаю: не отправиться ли нам завтра в бухту?
— Может, не стоит?
— Не-ет, раз я провожу летние каникулы на острове — пусть всё будет как положено. Я ведь поспорил с отцом, что, пока буду у вас гостить, научусь плавать и смогу проплыть двадцать метров. И я этого, черт побери, добьюсь! А тебя кто научил плавать?
— Бритта Лёв, — сказал я. — Ей было лет четырнадцать, а мне — пять. Папа и мама платили ей за занятия. Но она здесь больше не живет.
— Тогда ты сам меня научи.
Я вздохнул. Потому, что вспомнил про Пию. Мне не хотелось, чтобы Перси слишком часто с ней встречался.
— Сколько ты мне заплатишь?
Перси закатил глаза, словно пробовал подсчитать в уме.
— Ладно, я пошутил, — сказал я. — Залезай-ка на диван и ложись на живот.
Я надеялся, что за один вечер он не выучится. Это никому не под силу. Так что можно было не тревожиться понапрасну. Сначала я показал Перси, как грести руками, потом — ногами. Потом я позволил ему прогрести от дивана до комода, где родители хранили свое белье. А потом вокруг круглого стола — до портрета бледной кареглазой тетеньки с веером.
— Раз, два, три. Раз, два, три, — считал я, пока он продвигался по полу.
Перси быстро освоил «сухое плавание».
— Черт, а здорово получается! — ликовал он. — И ничего сложного. А теперь пошли прибьем еще пару досок к нашей хижине.
Он встал. Весь живот у него был в пыли.
— О’кей, — согласился я, — но только сперва я утоплю эти дурацкие журналы с «Юмором в форме». Никогда больше не стану их читать.
Мы взяли всю стопку и привязали к ней камень потяжелее. А потом сели в лодку, выгребли на середину залива и выбросили их в море.
— Вот как поступают с теми, кто обманывает кровных братьев, — сказал я.
Вечером Перси снова читал нам с дедушкой про Буффало Билла. Дед лежал на диване, натянув одеяло по самый нос, я сидел на стуле у письменного стола, а Перси устроился у дедушки в ногах.
Он читал третью главу, в которой рассказывалось о том, как Буффало Билл в одиннадцать лет стал кормильцем семьи. Его отец умер во второй главе. Билл возил мясо и всякие товары солдатам в лагеря, расположенные в опасных местах.
— Да, напористый был парень, — проговорил дедушка.
— Я тоже напористый, — сказал Перси.
— Похоже на то, — кивнул дед. — Ну, читай дальше.
И Перси продолжил. Он читал без запинки, как и в прошлый раз:
— «Я износил три пары мокасин в той поездке и на собственном опыте убедился: чем толще подошвы, тем легче шагать по бездорожью».
