— А, может быть, лучше на «Бутон гвоздики»? — рискнул предложить Джо довольно безразличным тоном.
— Никогда не слыхал о такой лошади, — поспешил вставить Альф.
— О нет, Джо… Для меня поставь на лошадь лорда Келла.
Джо собрался уходить.
— Ладно, делай как знаешь. А я, пожалуй, поставлю на «Бутон».
Он вынул все деньги, какие имел при себе, четыре фунта, и смело поставил их на «Бутон гвоздики». Он стоял у перил, крепко ухватившись за них, и следил, как лошади, сбившись все вместе, огибали поворот. Они неслись всё быстрее и быстрее. Джо весь вспотел и едва осмеливался дышать. С бьющимся сердцем он смотрел, как они неслись по прямой перед финишем, как приближались к столбу. Затем он испустил дикий вопль. «Бутон гвоздики» пришла первой, опередив других лошадей на добрых два корпуса.
В ту же минуту, как объявили результаты, он собрал свои выигрыши, запихал четыре пятифунтовые бумажки поглубже во внутренний карман, а четыре соверена небрежно опустил в карман жилета, застегнул пальто, заломил шляпу набекрень и с гордым видом пошёл обратно к Дженни.
— Ах, Джо! — чуть не плакала Дженни. — И отчего я не…
— Да, отчего ты не… — передразнил её Джо, захлёбываясь от удовольствия. — Надо было слушаться моего совета. Я выиграл целую кучу денег. И не говори, что я тебя не предупреждал. Сказал же я тебе, что поставлю на «Бутон». У меня эта лошадь всё время была на примете.
Он был в таком восторге от своей удачи, что готов был сам себя обнять. Бледное, удручённое лицо Дженни рассмешило его. Он сказал покровительственно:
— Нечего расстраиваться из-за этого, Дженни. Я свезу тебя куда-нибудь сегодня вечером. Покутим на славу!
При выходе из парка они ловко ускользнули от Альфа. Им приходилось это проделывать и раньше, а на этот раз было совсем нетрудно. Альф плёлся, опустив голову, слишком занятый тем, что мысленно проклинал капитана Санглера, и не заметил их манёвра.
Они приехали в Тайнкасл в начале седьмого и пошли по Ньюгейт-стрит к Хэй-Маркет. Мрачное настроение Джо бесследно исчезло, сметённое порывом хвастливого великодушия. Он обращался с Дженни с всепрощающей, размашистой любезностью и даже снизошёл до того, что позволил ей взять себя под руку.
Когда они повернули на Нортэмберленд-стрит, Джо вдруг остановился как вкопанный и ахнул:
— Господи, да неужели он? Не может быть!
И затем заорал:
— Дэви! Эй, Дэви Фенвик, старина!
Дэвид остановился, обернулся. По его лицу видно было, что он не сразу узнал Джо.
