Тем же вечером, стараясь, чтобы ее голос звучал твердо, она сказала Лоренцо, что собирается навестить сестру. И что они уедут в среду, а вернутся в субботу. Она не стала спрашивать, согласен ли он.
Его глаза сузились, когда он посмотрел на нее.
– Четыре дня? Мне кажется, это уже чересчур.
– День благодарения важный праздник, – сказала она. – Для семьи, – подчеркнула Эмма, желая сделать ему больно. Но его лицо не выражало никаких эмоций.
– Понятно, – наконец сказал он. – Я не знал. Что ж, я думаю, вы можете поехать.
– Я не спрашивала твоего разрешения, – набросилась она на него.
– Тем не менее я его дал. Мы равны в опеке и уходе за Авой.
– Не законно…
Его глаза вспыхнули, и он оперся на стол, стараясь контролировать себя.
– Ты угрожаешь мне?
– Нет, конечно нет, – отступила она. – Я только напомнила, что у нас нет формального соглашения.
– Тогда мы его получим. Мы сможем обратиться к моему адвокату в понедельник.
– Я уже консультировалась с адвокатом, – возразила Эмма, не успев подумать.
– Неужели? Как… интересно.
Она искала на его лице хоть каких-то эмоций, хотя бы намека на то, что ему не все равно, что он переживает. Неужели Меган была права? Что, если он и правда ею манипулировал?
– Мы уезжаем завтра, – сказала она и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.
День благодарения прошел ужасно. Эмма пыталась проникнуться духом праздника, но она чувствовала себя разбитой, казалось, ей с трудом удается переставлять ноги. Меган, конечно, это заметила.
– Ты действительно неравнодушна к нему, – сказала она, когда они остались одни и, свернувшись клубочком на разных сторонах дивана, наслаждались бокалом вина.
– Это не имеет значения, – вяло ответила Эмма.
– Почему?
– Потому что я сказала ему то, что ты сказала мне. Раньше мы проводили вместе вечера. – Она проглотила комок в горле. – А теперь он едва замечает меня.
– Это интересно.
Эмма подняла глаза от бокала:
– О? Как это?
Меган вздохнула:
– Это показывает, что он имеет чувство чести. Возможно.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что он видит важность семьи для тебя. То, что он будет уважать желания других. – Она снова вздохнула и покачала головой. – Я не знаю. Я сожалею обо всем, что наговорила тебе. Может, я была слишком сурова, но я так боюсь за тебя.
– Я знаю.
– Но если он действительно такой, как ты сказала, и хороший отец… – Меган замолчала, и Эмма с нетерпением ждала продолжения.
– И?.. – поторопила она. – Что?
– Не знаю, – призналась Меган. – Только мы, возможно, оказываем ему медвежью услугу. И если ты действительно думаешь, что смогла бы заботиться о нем или иметь отношения с ним…
