– Это тяжело, – сказала она, – но у тебя есть немного времени.
Дни сменяли друг друга, и Эмма примирилась с мыслью, что внутри ее растет новая жизнь. Она, к своему удивлению, с радостью стала ждать ребенка. Эмма смотрела на свою сестру и Райана и хотела иметь такую же связь, близость с другим человеком. Она чувствовала сильную любовь к этому человечку внутри себя. Пожалуй, материнство будет величайшим приключением из всех, что она имела в своей жизни.
Обо всем этом она думала сейчас, глядя на спящую дочь. С самого своего рождения, темноволосая и с серыми глазами, Ава обладала харизмой Кавелли. Кричала ли она, требуя еды, или просто хотела быть услышанной, в силе ее личности не приходилось сомневаться. Она была дочерью своего отца.
А ее отец отбывал пожизненный срок в тюрьме.
Эмме понадобилось полтора года, чтобы привыкнуть к тому, что Лоренцо был мафиози. И все же понимание этого все еще вызывало у нее шок. Вспоминая их ночь вместе, она испытывала горькую тоску и недоумение, что человек, которого, как она думала, хоть немного знала, оказался совсем не таким.
– Готова идти? – спросила Меган, подходя к ней в парке. Ее щеки были красными от холода, и она достала термос с кофе. – Райан хочет пообедать, прежде чем пойти в дошкольную группу, и, если я не ошибаюсь, твоя маленькая мадам скоро проснется и потребует обед.
– Не сомневаюсь. – Бросив косой взгляд на дочь, Эмма взялась за ручки коляски.
– Эмма… – начала Меган, и Эмма инстинктивно напряглась.
Она знала, о чем будет разговор. Она живет с Меган и ее мужем, Питом, уже более восемнадцати месяцев. Они были рады поддержать ее в течение беременности, и Эмма, чтобы внести вклад в семейный бюджет, даже нашла несколько странных работ, пока не стала слишком неуклюжей, чтобы заниматься ими.
Затем родилась Ава, и жизнь Эммы превратилась в череду бессонных ночей, где она была в центре ее, ошеломленная и беспомощная, чтобы сделать что-то больше, чем просто уход за ребенком.
Но дочери скоро будет год, и Эмма знала, что дальше она должна идти своим путем. Ради себя самой и ради сестры.
– Я знаю, – тихо сказала она, глядя на розовое одеяльце, прикрывающее подбородок дочери, точно такой же, как у Лоренцо. – Мне нужно двигаться дальше.
– Нет, – Меган положила руку на плечо сестры, – я не это хотела сказать. И никогда не скажу. Ты можешь оставаться с нами столько, сколько захочешь. Хоть навсегда.
Эмма покачала головой. Она знала: сестра имеет в виду именно то, что говорит, но она также знала, что не может остаться.
