Андреа всхлипнула и подняла голову. Глядя на него заплаканными глазами, она произнесла:
– Я знаю. Но сейчас все, что я хочу, это вернуться в Салоники. Твой пилот здесь?
Боль, пронзившая его сердце, была сильнее укуса самого большого ската в мире.
– Да.
– Тогда я хотела бы улететь прямо сейчас.
Вздрогнув, Ставрос выпустил ее из объятий и потянулся к телефону на столе. Он позвонил пилоту и предупредил, чтобы тот готовился к вылету. Повесив трубку, взглянул на Андреа.
– Ты все собрала?
– Да.
Смиряясь с неизбежным, Ставрос подхватил ее сумку, не обращая внимания на протест Андреа. Время, когда она заботилась о нем, подошло к концу. Они прошли через дом и вышли через заднюю дверь к вертолетной площадке. Он обхватил ладонями ее лицо и в последний раз поцеловал в губы, прежде чем помочь ей забраться в кабину. Еще немного, и он просто не смог бы ее отпустить.
– Ты вернешься домой до темноты. На вертолетной станции тебя будет ждать лимузин, водитель отвезет домой.
Ее лицо исказилось от боли.
– Не стоило так беспокоиться.
– Как ты можешь такое говорить после всего, что пережила со мной и чем пожертвовала ради меня? Я хочу подарить тебе все, что ты пожелаешь. Я забрал тебя в пятницу вечером с работы и втянул в эти неприятности. Самое меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что ты благополучно добралась до дома.
Он увидел, как она с трудом проглотила подкативший к горлу ком.
– Спасибо за все, Ставрос. Я этого никогда не забуду. – Ее голос задрожал.
Да. Ставрос тоже этого никогда не забудет.
Он захлопнул дверь в кабину вертолета и отошел в сторону. Лопасти вертолета начали бешеное вращение. Он помахал ей рукой, когда вертолет оторвался от земли и устремился в северо-западном направлении в сторону Салоников.
Прошлой ночью страсть заставила их перейти границы, и это потрясло ее. И хотя Андреа призналась ему в любви, их дальнейшие отношения были невозможны, потому что ее связь с отцом оказалась крепче.
Не зная материнской любви, Андреа преклонялась перед человеком, который вырастил ее. Она была так привязана к отцу, что готова была отвергнуть даже любимого мужчину, если из-за него ей пришлось бы разлучиться с отцом.
«Я уезжаю, потому что мой отец любит меня и я ему очень нужна».
И этим все сказано. Ставрос ни в чем не винил Андреа, но не желал на нее давить. Его собственные родители занимались этим всю его жизнь, и теперь в их отношениях появилось трещина отчуждения, от которого едва ли теперь можно избавиться. Достаточно посмотреть, что это давление сделало с Тиной.
