— Ну, Арсений, не подкачай там! Огромное доверие оказала тебе партия.
Старый шуйский рабочий Степан Степанович, прощаясь, сказал:
— Главное, с пути не сходи, Арсений! Сойдешь — голову потеряешь. Держись за народ! Где народ, там и правда, а где правда, там и народ.
Никогда еще Михаил не испытывал столь глубокого и искреннего волнения, какое переживал сейчас в этом чужом городе. На московских баррикадах, в памятные дни на Талке, в самые тяжелые минуты он всегда был спокоен. А теперь, когда должен был переступить порог дома, перед которым остановился, ему стало не по себе.
В отдельной комнате его долго и пытливо спрашивали. Старик в никелевых очках сидел, положив огромные кулаки на стол. По всему видно было, что это рабочий. Он не спускал с Михаила глаз. Казалось, его взгляд жжет, пытает. И вдруг он сказал:
— Лицо ваше, молодой человек, мне знакомо. Не были ли вы в прошлом декабре в гостях где?
Михаил покраснел, посмотрел прямо в глаза старику и ответил:
— Был, как всегда, на работе... Заезжал в Москву.
— Не Арсений ли?
— Да.
Старик оживился, встал, подошел к Михаилу.
— Не узнаешь? А я, брат, тебя тогда приметил. Вот, думал, молодой, а уже командует.
4*
51
Михаил пристальнее всмотрелся в лицо старика. Перед его глазами поплыли запорошенные первым снегом улицы Москвы, Триумфальная площадь, Пресня и вот он... начальник боевой дружины, отход которой пришлось прикрывать ивановским и шуйским боевикам в то время, когда была оставлена баррикада у «Аквариума».
— Дед Тарас?!
— Он самый и есть.
Они обнялись. После этого формальности были быстро закончены: старик показал на дверь залы и сказал:
— Ну, ступай туда! Делегаты собираются.
В зале было несколько десятков человек. Заседание еще не началось. Люди сидели, ходили, разговаривали, некоторые, столпившись небольшими группами, о чем-то горячо спорили. Михаил осмотрелся, облюбовал себе местечко и сел. Справа от него опустился на стул молодой коренастый человек с веселыми серыми глазами. Время шло. Люди в зале все еще спорили, шуршали газетами, бродили но узким проходам меж рядов. Сидевший до того молча сосед повернулся к Фрунзе:
— Давайте познакомимся!
— Давайте, — с радостью согласился Михаил. — Я — Арсений, из Иваново-Вознесенска.
— А я — Володя, из Луганска... Впрочем, настоящее-то мое имя Клим.
— А мое Михаил.
Они поговорили о Стокгольме, о том, как добирались сюда.
— Пришел и думаю: должно быть, я самый молодой делегат, — сказал Клим.—А оказывается, вы еще моложе.
