— И последнее, — продолжил свой доклад подполковник Сивицкий. — В наше подчинение передан из 197-й дивизии 592-й полк. Два его батальона держат оборону на правом фланге.
— Какова ситуация в данный момент?
— В течение истекших суток противник не проявлял активности перед фронтом дивизии. Однако самолеты бомбили и обстреливали наши боевые порядки. Досталось и соседям... Сегодня днем к переднему краю приближались небольшие группы немецкой пехоты. Был слышен шум танков. Не исключена возможность наступления в ближайшие часы. Командиры полков предупреждены.
Мне показалось, что начальник штаба чего-то не договорил, и я вопросительно посмотрел на него.
— И вот еще что, Гавриил Станиславович, — услышал я, — многие наши бойцы во время атаки гитлеровцев 26 августа побросали саперные лопаты. Поэтому сейчас смогли отрыть только неглубокие ячейки для стрельбы лежа...
Вместе с Сивицким мы обошли командный пункт. Здесь, как и положено, находились пять отделений (оперативное, разведывательное, связи, строевое, тыла), а также штаб командующего артиллерией дивизии и охрана.
Работники штаба произвели на меня хорошее впечатление.
Место для командного пункта в смысле безопасности было выбрано удачно: на скате глубокого узкого оврага. Но удобства для работы отсутствовали. Примитивные блиндажи были сделаны только для командира и комиссара дивизии, для начальника штаба и для работников первого отделения. Все остальные ютились в нишах, выдолбленных в склонах оврага.
Самое же главное неудобство состояло в том, что командный пункт был удален от переднего края на 10–12 километров, а это вдвое превышало уставную норму... Кроме того, отсутствовали наблюдательный и запасной командный пункты командира дивизии на случай переноса руководства боем. Поэтому мы с начальником штаба прежде всего выбрали места для пунктов управления и тут же решили, как надо их оборудовать.
Комиссара дивизии полкового комиссара Хаскеля Менделевича Карельштейна я увидел только вечером, когда он возвратился из 592-го полка. Он с удовлетворением [10] констатировал, что части приводят себя в порядок и настроение у людей улучшается. Однако в ротах и батальонах чувствуется недостаток боевых командиров и политработников.
— Народ у нас вообще-то крепкий, — уверенно сказал Карелыптейн. — В предыдущих боях многие проявили мужество, я бы даже сказал, героизм. Уничтожено немало фашистских захватчиков, взяты большие трофеи. Лучшие воины уже награждены, но предстоит оформить еще десятки наградных листов...
