Два полка — 592-й и 619-й — вышли на рубеж атаки к южной окраине хутора Гринев. Как только их заметили гитлеровцы, из Скосырской навстречу на большой скорости устремилось 15 танков с пехотой на броне.
Наши полки залегли в снег и открыли огонь.
Приблизившись метров на пятьсот, противник высадил пехоту и повел обстрел из танков. Но расчеты наших противотанковых орудий и ружей сработали отлично: буквально через несколько минут на поле уже горело четыре танка. Остальные не выдержали и стали уползать в укрытия.
Отбив контратаку, полки снова перешли в наступление. И опять из станицы навстречу нашей пехоте выступило до 20 танков с десантом.
Бой затянулся дотемна. В сумерках хорошо было видно, как догорали еще несколько подбитых вражеских машин...
Не зря предупреждал меня командарм, чтобы я готовился к беспрерывным атакам. Было ясно, что станицу фашисты легко не уступят. Не уступят потому, что отсюда открывался самый короткий путь до Ростова.
Ночью активные действия обеих сторон были прекращены, а утром 29 декабря полки снова перешли в наступление. И опять без артиллерийской подготовки: еще не успели подвезти боеприпасы. Они остались на Дону, а горючего не было.
Вместо того чтобы занять оборону, фашисты бросились [48] во встречный бой. На большой скорости вновь появились танки: пять, десять, пятнадцать, двадцать...
Всего одиннадцать снарядов было на батарее лейтенанта Макаренко из 592-го полка.
— Не торопитесь, ребята! — кричал он. — У нас есть по снаряду на каждого бронированного гада... Это уже здорово.
Первый выстрел — промах...
— Первому расчету оставить орудие и ружейным огнем отражать атаку пехоты, — спокойно скомандовал лейтенант: он отдал все снаряды лучшему расчету... — Огонь!
Головной танк противника вздрогнул и остановился. Постепенно над ним стал подниматься черный ядовитый дым.
— Огонь!
И подожжен второй танк!..
— Все как по расписанию! — прокричал разгоряченный боем лейтенант.
А тем временем артиллеристы третьего расчета вели меткий огонь из винтовок.
Недалеко от батареи Макаренко хладнокровно действовал бронебойщик сержант Тиращенко. Пожилому украинцу будто неведом был страх. Подпустив вражескую машину метров на двести, он сделал точный выстрел из своего противотанкового ружья, и танк запылал. Немецкие танкисты, открыв люки, выскочили из горящей машины и попытались атаковать бронебойщика. Тогда Тиращенко, отодвинув ружье, взялся за автомат. Ни один танкист не избежал пули храброго сержанта. А бронебойщик, покончив с экипажем, снова прильнул к прицелу ружья. Подбил второй танк. Потом бронемашину...
