Вместе с адъютантом старшим лейтенантом Тимченко мы сели на коней и поскакали в расположение 243-й.
В глубокой пахоте вязли кони, ветер бил в лицо, летящие из-под копыт комья грязи были похожи на снарядные осколки.
— Где командир батальона? — спросил я залегших на краю оврага бойцов 243-й дивизии.
— У командира полка, — ответил кто-то. — Вон там, в тылу.
Делать было нечего. Сбросив плащ-палатку, чтобы солдаты увидели генеральские погоны, я вышел перед залегшей цепью правофлангового полка 243-й стрелковой дивизии.
— Товарищи, я командир соседней 203-й дивизии. В километре отсюда два фашистских батальона пытаются прорваться из окружения. Наши полки пока не видят опасности с тыла, а связи с ними у меня нет. Связь — только с вами. На вас и надежда. Приказываю, за мной, в атаку, вперед!
Бойцы поднялись неохотно, но, стремясь не отстать от меня, побежали следом и бросились в атаку.
Мы подоспели вовремя: за гребнем высоты, прямо перед нами, был фланг рвущихся к мосту гитлеровцев.
Наши открыли огонь. Немцы заметались и залегли. А нам только того и надо было. Части 243-й дивизии, успев перестроиться, ударили по врагу из артиллерии и минометов.
— Спасибо, орлы! — поблагодарил я бойцов соседней дивизии. — Молодцы, выручили... До скорой встречи! — И поскакал с Василием Тимченко в сторону своего НП.
Враг заметил двух всадников. По нас открыли огонь из минометов и даже из пулеметов. Метрах в двухстах от НП моя Планета оступилась, зашаталась и рухнула — осколок мины пробил ей грудь.
* * *
17 марта дивизия получила новую боевую задачу — форсировать Ингул... [153]
Противник словно почувствовал это и систематически производил массированные артиллерийско-минометные налеты по нашему переднему краю.
Во время рекогносцировки всего в метре от меня разорвалась мина. Я был контужен, потерял слух, но провел рекогносцировку до конца...
Беда никогда не приходит в одиночку. На НП мне передали записку: «В плечо ранен Беспалько. Отправлен в госпиталь». Очень встревожила меня весть о ранении Игнатия Федоровича. К тому же в дивизии не было в тот момент и начальника 1-го отделения штаба. Вышли из строя сразу два старших офицера. Поэтому, несмотря на плохое самочувствие, мне пришлось продолжать работу.
18 марта 592-й и 610-й полки перед рассветом на подручных средствах форсировали Ингул и, взаимодействуя с 244-й стрелковой дивизией, наступавшей справа, выбили гитлеровцев из села Пересадовка.
Бойцов окружили попрятавшиеся во время боя местные жители.
