Я представился полковнику.
— Это ваш инструктор, товарищ полковник, — указал на меня Рассказов. — Можете сейчас же ехать на аэродром, там для вас готовят СБ.
По пути на аэродром командир нашей дивизии полковник Борисенко объяснил, что его вызывают в Сталинград на совещание и он намерен лететь на боевом самолете. Но так как давно не летал на СБ, хочет совершить на учебной машине два-три полета по кругу. А я должен провезти его и где нужно подправить.
— Не возражаешь? — добродушно спросил полковник.
Поднявшись в воздух, я понял, что командир дивизии опытный летчик и пилотирует отлично.
Когда мы вышли из самолета, он неожиданно спросил, снимая парашют:
— Послушай, Ефремов, ты какую школу кончал?
— Сталинградскую, товарищ полковник.
— Значит, сталинградец?
— Да. Это моя родина. Там и сейчас живут отец, мать, жена и дочка.
— Что же ты молчал? Полетишь со мной за штурмана. Согласен? Не заблудишься? — засмеялся Борисенко.
— Что вы, товарищ полковник. Под Сталинградом я знаю каждую балку. Ну а уж Волгу-то мы с вами как-нибудь найдем...
После посадки на учебном аэродроме Сталинградской школы военных летчиков командир дивизии разрешил мне немного побыть дома. А технику-лейтенанту Заболотневу приказал готовить самолет.
Мы с полковником Борисенко доехали на трамвае до центральной площади города.
Родной с детства Сталинград стал неузнаваем, это был уже прифронтовой город.
— Ну что ж, Ефремов, топай домой, — пожал мне руку полковник. — Да, кстати. Передай дочке гостинец. — И смущенно протянул мне помятую плитку шоколада.
Через полчаса я был уже в своем Ворошиловском поселке. Глухо шумел большой лесопильный завод, пахло древесным спиртом и лебедой, которая буйно росла по немощеным улицам.
Передо мной открылась знакомая, неописуемой красоты картина. Плавно и могуче катила свои воды Волга. С крутого правого берега были видны пойма и зеленый лесок на левом берегу. По реке сновали лодки, шел большой пароход. Буксиры подталкивали к лесопильному заводу плот. [69]
Дом наш с пристройками стоял на площадке, отвоеванной у крутого откоса, спускавшегося к Волге. Книзу двор был огорожен забором, за ним лепились дома соседей.
Я увидел свой дом, сарай, небольшой дворик, где стояли козлы, на которых пожилой, седоватый человек пилил деревянный брус.
— Отец! — громко крикнул я и помахал фуражкой. Как в детстве, подпрыгивая, пустился под гору.
— А! Это ты, сынок, — оживился отец. — А мне показалось, что кто-то из соседей.
