В наступательных боях на Украине командир эскадрильи В. Ефремов снова днем и ночью, в одиночку и в группе [4] наносил бомбовые удары по немецко-фашистским войскам.
В августе 1943 года В. Ефремов вторично был удостоен звания Героя Советского Союза.
За годы войны дважды Герой Советского Союза В. Ефремов совершил более 340 успешных боевых вылетов, уничтожил 32 вражеских самолета на аэродромах и 4 — в воздушных боях, разрушал вражеские переправы на Днепре, Сейме, Десне, Ворскле, на Дону и на Маныче, уничтожил много военной техники и живой силы врага.
В Волгограде на проспекте имени Ленина сооружен бронзовый бюст героя. В. Ефремов является почетным гражданином этого города.
В 1967 году во время открытия памятника героям Сталинградской битвы В. С. Ефремову была оказана высокая честь: зажечь факел от Вечного огня на площади Павших борцов и доставить его на Мамаев курган.
В воспоминаниях «Эскадрильи летят за горизонт» автор рассказывает о своем пути военного летчика, о боевых товарищах и друзьях, с кем вместе уничтожал врага, будучи командиром звена, эскадрильи. В книге хорошо показано, как в сложнейших условиях боя формировались характеры героев — верных сынов Отчизны.
А. Чуянов,
бывший первый секретарь Сталинградского обкома и горкома партии в 1938–1946 гг., член Военного совета Сталинградского и Донского фронтов [5]
Первые испытания
Ровные ряды палаток на прибрежной возвышенности у реки Рось. Теплая украинская ночь. Летчики, молодые крепкие ребята, спят богатырским сном. По аэродрому, где стоят двухмоторные бомбардировщики СБ, неустанно шагают часовые, прислушиваясь к таинственным звукам уходящей ночи. В предрассветных сумерках проглядываются в полях очертания лесозащитных полос. Внизу, под обрывом, всплескивает в омутах крупная рыба, иногда в камышах крякнет сонная утка, в деревне прокричит петух, и снова все тихо.
И вдруг — труба горниста. В лагере гремит сигнал боевой тревоги.
Я скатился с широких нар, где спали еще пять человек, крикнул что есть силы: «Тревога!» — и стал быстро одеваться. Палатка наполнилась торопливыми шорохами, глухими со сна голосами. Я выскочил из палатки. Со всех концов лагеря бежали к аэродрому летчики, техники, радисты.
— Коля! — позвал я, обернувшись к палатке.
С Николаем Абдурахмановичем Хозиным мы друзья. Молоденькими летчиками вместе пришли в часть, вместе овладевали искусством полетов, дрались на Карельском перешейке зимой 1939/40 года. Николай за проявленную доблесть был награжден тогда орденом Красного Знамени, я — медалью «За отвагу». А в ту июньскую ночь, о которой веду рассказ, мы с Хозиным мчались на аэродром.
