Есть и еще одна причина – страх. До нормальной велосипедной трассы нужно довольно долго ехать по городу. Чтобы понять, какой ужас я испытываю, лавируя на своем тонкошинном гоночном в могучем транспортном потоке, при том что ноги пристегнуты к педалям, – надо испытать это на собственной шкуре. Умение приходит с опытом – можно сказать, что выживать на дороге я уже научился. И тем не менее критических моментов, вышибающих из меня холодный пот, предостаточно. Даже когда я просто тренируюсь, любой крутой вираж на большой скорости заставляет сердце учащенно биться. Мне предельно ясно, что, если я наклонюсь не под тем углом и не впишусь в поворот, я либо упаду с велосипеда, либо врежусь в забор. Необходимо опытным путем определить свой скоростной предел. Еще я боюсь ехать на большой скорости вниз, если дорожка мокрая после дождя. Во время гонки достаточно малейшей ошибки – и на дистанции образуется куча-мала.
Вообще-то по природе я не лихач и не очень люблю соревнования на скорость, так что с велосипедным спортом у меня все не так гладко, как хотелось бы. Когда я готовлюсь к триатлону (включающему в себя плавание, велосипедную гонку и бег), всегда тяну до последнего с велосипедными тренировками. Это мое слабое место. И даже если я отлично справлюсь с беговой частью – дистанцией в десять километров, – все равно наверстать упущенное не успею. Вот я и решил в оставшееся время приналечь на велосипед. Сегодня первое августа, а соревнования – первого октября, то есть у меня в запасе ровно два месяца. Не знаю, удастся ли мне привести в форму нужные мышцы, но, по крайней мере, я заново привыкну к велосипеду.
Я езжу на «Панасонике» – титановая спортивная модель, легкая как перышко. За семь лет переключение скоростей сделалось естественной функцией моего организма. Машина, надо заметить, отличная. Скажу даже, что качества велосипеда явно выше качеств наездника. Я довольно жестко с ним обходился во время соревнований (я трижды принимал участие в триатлоне), но он выдержал и ни разу меня не подвел. На раме «Панасоника» написано: «18 Til I Die». Это цитата, название хита Брайана Адамса – «18 до самой смерти». Разумеется, это шутка. Потому что единственный способ оставаться восемнадцатилетним до самой смерти – умереть в восемнадцать.
Этим летом в Японии очень странная погода. Сезон дождей, который обычно прекращается к началу июля, тянулся до конца месяца. За это время пролилось столько дождя, что меня от него уже тошнило. Некоторые районы затопило. Погибло много людей. Говорят, что все это из-за глобального потепления. Может, так оно и есть. А может, и нет. Существуют веские доводы в пользу обеих версий. Одни эксперты говорят одно, другие – другое. Но многие все равно продолжают считать, что большинство проблем на земле вызваны именно глобальным потеплением. Низкие продажи на рынке одежды, выброшенные на берег тонны сплавного леса, наводнения, засухи, рост потребительских цен – почти всегда виновато злополучное потепление. Мир, как и прежде, нуждается в некоем абсолютном злодее, на которого можно показать пальцем и сказать: «Это ты, ты во всем виноват!»
