— Только спокойно. Если вы посмеете опять проявить инициативу…
— Спокойно?! Да я себя не помню от ярости. Роман века выдумали, псякрев! И меня втянули в такое дело! Вывозили бы себе доллары, водку, колбасу, так нет, взялись за произведения искусства!
Тут мне на память пришла меблировка дома контрабандистов, и во мне взыграла мстительная радость.
— Пан полковник, у них в доме полно всяких ценных предметов — и мебель в стиле рококо, и картины Ватто, и серебряные подсвечники, и алебастровая ваза, кажется, XVIII века! Наверняка все это из того, что фашист награбил. Делайте, что хотите, но вы обязаны это немедленно прекратить!
— Да ведь это же не я вывожу за границу…
— Все равно! — продолжала я бушевать. — Если вы не положите конец безобразию, я сама…
— Ага, теперь вы на меня накинулись, а кто из нас поддельная жена? Кто помогает преступникам?
Он, конечно, прав, но я никак не могла успокоиться. Сколько раз, будучи за границей и наслаждаясь сокровищами Дании, Франции, Италии, я с тоской думала о нашей бедности. После всех исторических катаклизмов, прокатившихся по несчастной Польше, в ней так мало осталось былых ценностей. Сколько раз меня так и подмывало попытаться оттуда что-нибудь прихватить, и вот — на тебе! Оказалось, я лично способствую самому мерзкому из всех видов контрабанды!
Не скоро угомонилась Эриния, пылающая жаждой мести. Не знаю, что больше меня возмутило: преступная деятельвость шайки Паляновского или тот факт, что он так просто обвел меня вокруг пальца. Полковник подлил масла в огонь, безжалостно представив мне мою собственную глупость и все юридические последствия моего непродуманного шага. Если бы он не знал меня лично…
— Хватит, вы меня уже достаточно сагитировали. Что я должна делать?
— Только одно — продолжать играть роль Басеньки Мацеяковой. И никакой самодеятельности!
— Только и всего? Оставаться Басенькой и ничего не предпринимать?
— Вот от этого я вас как раз и предостерегаю. Н-и-ч-е-г-о! Продолжайте играть роль Басеньки, причем постарайтесь сделать это как можно лучше, чтобы никто ни о чем не догадался. Предупреждаю вас, сударыня, вы втянуты в очень опасное дело, каждый неверный шаг может стоить вам жизни, а для нас равносилен провалу всей операции. Речь идет о фантастических суммах, и преступники ради них готовы на все. Мы очень рискуем, посвятив вас в наши планы, но у нас не было другого выхода. Еще раз напоминаю: никто — слышите? — никто! — не должен знать о нашем уговоре. Никому — слышите? — никому! — вы не смеете больше и словом намекнуть об афере Мацеяков. Связь будете поддерживать только с капитаном Рыняком, он даст номер своего телефона и научит, как ему надо звонить. А теперь возвращайтесь домой…
