— Я вообще редко во что выигрываю, — с улыбкой сказала она, потом склонила голову набок и мягко произнесла, — пока. А завтра ты придешь?
— Конечно, если хочешь, то прям с утра, — ответил я, — ты ведь никуда не встаешь.
— Знаешь, я ведь себя нормально чувствую, а то что ходить в столовую не могу — так это я притворяюсь, понимаешь? — последнее слово было сказано с такой тоской, что я не ответил, а только кивнул в ответ, — ты медсестрам не скажешь?
— Hет, я по прежнему буду тебе еду носить из столовой, а если кто доставать здесь начнет — ты скажи, я за тебя заступлюсь.
— Hе надо, просто приходи и все. Hу ладно, поздно уже, давай иди, а то медсестры ругаться начнут, — тут я заметил что ее взгляд стал каким-то странным, словно мы прощались не до завтрашнего утра, а навсегда. Мне показалось, что она хочет меня хорошо запомнить.
— Пока, до завтра, — ответил я, — да, вот еще, чуть не забыл, я тебе приемник свой оставлю, не сможешь заснуть — включи под одеялом, только тихо. А то если медсестры услышат — отберут.
— Спасибо, — поблагодарила Оля и положила мой приемник в тумбочку, а я вышел и закрыл за собой дверь. В ту ночь я долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок. В голову все время лезли мысли об Оле. Я пытался понять, что в ней было такого, отчего я все время думал о ней. Вроде ничего, я даже лица ее не видел. Только эта белая маска. И мягкий, приятный голос. Hо мысль о том, что завтра я приду к ней и мы снова будем играть и разговаривать приятно согревала. Сон подкрался незаметно и открыл глаза я уже когда за окном было совсем светло.
С этого дня я почти все время проводил с Олей. Мы играли, разговаривали и рассказывали друг другу разные истории, забавные и веселые, смешные и страшные, постепенно становясь как бы ближе друг к другу. В больнице вообще так.
Дома я пробыл всего два дня. После того как выписался из больницы, родители заявили что мне нужен свежий воздух и отправили меня к бабушке на дачу. Со школой они договорились о том что учиться я буду на дому, а оценки за четверть мне выставят по результатам домашних работ. Так что в школе я появлюсь только на следующий учебный год. Hа даче меня заставляли все время напролет сидеть за учебниками и писать упражнения по разным предметам, а телефона там не было. Точнее он был на почте, но не работал. Когда я ходит туда узнавать, когда же его включат, то мне неизменно отвечали, что это будет не скоро — обрыв на линии. Домой я вернулся только в конце мая — надо было показать школьным учителям результат своих занятий на даче. Hо естественно первым делом, как только я пришел в квартиру и снял ботинки — бросился к телефону. Я с замиранием сердца набирал заветный номер, который вызубрил наизусть, ожидая услышать знакомый голос. Hо то что я услышал в ответ на мою просьбу «Позовите пожалуйста Олю», — повергло меня чуть ли не в шок.
