7 декабря 1898 года премьера «Бориса Годунова» с успехом прошла в
Москве. Театр стал готовить спектакль к петербургским гастролям.
* * *
И вот в начале 1899 года Частная опера снова приехала в столицу.
В «Новостях и Биржевой газете», в той самой газете, где год назад появилась
статья В. В. Стасова, была напечатана пространная статья композитора Цезаря
Кюи — слово в защиту «Бориса Годунова», многострадальной оперы с трудной
судьбой. Автор отмечал великолепный ансамбль Мамонтовской оперы, сожалел,
что слушатели не услышали «Сцены под Кронами». Этот эпизод был изъят
царской цензурой. Подробно писал Кюи о Шаляпине в роли Бориса.
Другие петербургские газеты также писали об успехе артиста в новой
партии. «Петербургская газета» напечатала интервью с Шаляпиным. Он заявил:
«Я — русский певец и горжусь этим. Я обожаю Мусоргского... восхищен
«Моцартом и Сальери» Римского-Корсакова».
Рецензенты хвалили Шаляпина и за исполнение роли Сальери. «Нигде,
может быть, крупный талант Шаляпина не выражался в таком блеске, как
здесь», — писал Ц. Кюи.
На одном из спектаклей «Моцарта и Сальери» Шаляпин загримировался под
критика «Нового времени» М. Иванова, который в первый приезд Мамонтовской
оперы пренебрежительно отозвался о таланте певца. Эту своеобразную месть не
понял (а может быть, сделал вид, что не понял) сам М. Иванов, который в своем
отзыве на спектакль недоумевал по поводу «странного грима» Сальери.
Целый год мечтал Шаляпин о встрече с Римским-Корсаковым, со Стасовым.
У Римского-Корсакова на Загородном проспекте он был встречен как желанный
гость. В доме композитора Шаляпин много рассказывал о жизни в Москве, пел
вместе с артистками Частной оперы Н. И. Забелой, А. Е. Ростовцевой,
певцомлюбителем И. В. Луначарским — братом Анатолия Васильевича
Луначарского.
Дружбой со Стасовым и Римским-Корсаковым Шаляпин очень дорожил,
ценил он и их советы. Уже став знаменитостью, Федор Иванович всегда с
благодарностью вспоминал о том, как поддержали его, совсем еще молодого
певца, великий критик и великий композитор.
Гастроли в Петербурге весной 1899 года стали огромным событием в жизни
Шаляпина. Римский-Корсаков записал в «Летописи моей жизни», что именно со
времени вторых гастролей Мамонтовской оперы петербуржцы по-настоящему
поняли и признали исключительность дарования Шаляпина.
