— Только по доброй воле. В армии Венедии и в армии Империи служат только добровольцы. Не скажу, что жалование очень уж большое, но получше, чем во Франции. А уж про кормёжку да обмундирование и говорить не приходится.
— А это… Из наших будут набирать?
— Буду. Эльзацы да лотарингцы — солдаты отменные, да знают, что такое честь. Имперские войска буду формировать. Но учти — поскольку командиры в большинстве своём будут венеды — по крайней мере поначалу. Да и языков с наречиями очень уж много, то венедский придётся учить — в армии все команды на нём отдаются.
— Ну эт не проблема, — засветился проводник, — хоть чуток, его тут многие знают. А… командовать кто?
Марк задал вопрос и аж сжался от собственной наглости.
Грифич хмыкнул, но ответил:
— Белова хочу поставить — достойный офицер.
— Так я ему родственник — жены отчим ему дядей в четвёртом колене приходится!
Эльзасец аж засветился и принялся поглядывать по сторонам горделиво — эвона какая честь родичу оказана! А значится — и ему!
Десять тысяч против пятидесяти — не смешно, но… По местным правилам врага не полагалось убивать, если он сдаётся. А увидев против себя ТАКУЮ армию, французы бы непременно сдались. И что потом с ними делать? Тащить за собой — так они темпа не выдержат. А не тащить — так их освободят основные силы французских войск. Дилемма….
Решил проявить милосердие — не гуманизм проснулся, просто решил не «дразнить собак», всё-таки Франция пока, несмотря на Революцию, великая страна и если хотя бы на время прекратит междуусобные разборки… да колониальные войны… да вялотекущую войну с Испанией… и сосредоточит свои силы на возрождающейся Империи… Могут и задавить. Не хватало ещё, чтобы на него повесили «образ врага»— пусть лучше тратят свои силы в драках с другими.
Поэтому…
— Французские солдаты! — Выехал на поле переговорщик — бывший дьякон-расстрига из РПЦ, которого он взял в Свиту за неплохое знание языков и чудовищной мощи голосину.
— Император не желает ваших смертей, — басил расстрига, которому пожалуй, даже мегафон не слишком был нужен…
— Нас больше пятидесяти тысяч, вас — меньше десяти. Как умеют драться венеды и насколько хорош как полководец император Владимир, вы уже знаете. Он предлагает вам сдать оружие. Никакого плена! Отдавайте оружие и можете идти куда вздумается. Офицеры остаются с личным оружием!
Расстрига повторил это несколько раз в разных вариациях, после чего вернулся. Через полчаса от стоящей в полной боевой готовности французской армии подъехали переговорщики — аж четырнадцать человек, причём комиссаров
