Несколько месяцев Вертинскому удавалось держаться на поверхности заработками в Голливуде. Летом 1935 года он погрузился в многоцветный и шумный мир американского кино. Снова лиловые негры бегом переносили его на носилках, близко шагали принаряженные слоны, проносились «дикие» лошади. Вокруг шумно спорили помрежи, жаждали славы кандидаты в кинозвезды и прикидывали способ самоубийства кинозвезды бывшие… Где-то в соседнем павильоне, возможно, снимался сделавший пластическую операцию, дабы соответствовать западным стандартам, Иван Мозжухин. Нет, Голливуд не мог стать постоянным пристанищем новоявленного «крунера», он мог быть только временным, хотя и шикарным, балаганом. Здесь не нужен его талант и невозможна творческая сосредоточенность. Ровно через год после прибытия в США пароход уносит его из порта Сан-Франциско. Впереди были Гавайи, сказочные края добродушных и страстных таитян, концерты в Японии, впереди был неведомый Китай…
Малиновка моя, не улетай!
Зачем тебе Алжир, зачем Китай?
Каких ты хочешь мук, какой ты ищешь рай?
Малиновка моя, не улетай!
(«Малиновка», 1933).
Мы — осенние листья, нас бурей сорвало.
Нас все гонят и гонят ветров табуны…
Кто же нас успокоит, бесконечно усталых,
Кто укажет нам путь в это царство весны?
А. Н. Вертинский. Сумасшедший шарманщик
…Близился Шанхай. Прямо из океанской глади показалась зубчатая линия светлых многоэтажных домов. В прозрачном осеннем воздухе дома словно вырастали на глазах, увеличивались в объеме. Вот уже видна многолюдная набережная. Слышен бой часов на башне британской таможни.
В Шанхае Вертинскому доведется прожить почти восемь лет. Именно здесь он получит билет на родину. Сегодня все это известно, для нас это — всего лишь цепочка фактов. А тогда, в конце 1935 года, о чем думал артист, заканчивая очередное утомительное путешествие и сходя вновь на твердую землю? Будущее было таинственно, непредсказуемо. Думал ли он о своем одиночестве? Ведь он оставил там, за океанами, абсолютно всех, кто был ему близок. Думал ли он о своем уже немалом возрасте? А он разменял сорок пять! Предполагал ли вскоре вновь сменить место жительства и отправиться на поиски счастья еще куда-то? Наверное, да. Он рассчитывал пробыть в Шанхае с полгода и вернуться в Западную Европу, где, может быть, наступит потепление политического климата… Вероятно, его снедали и малые, сугубо бытовые заботы. Как это чаще всего бывает в жизни, большие, важнейшие проблемы переплетались с незначительными, раздумья о смысле жизни забывались за житейской суетой.
