мне приветливо руками.
— Хватит, хватит! — кричит она мужчине. — Не ви
дишь разве, как Ваничка перепугался.
Мужчина разжимает мне нос и, опять разбрасывая во
круг себя серебристые брызги, быстро бежит по воде, на
9
этот раз уже в обратном направлении. Еще мгновение —
л мужчина передает меня с рук на руки моей матери, ве
село приговаривая:
— Не будь трусом, Ваничка! Ты ведь мальчик... Хо
чешь, еще раз пойдем в море?
Но мне не до моря. Я крепко цепляюсь за шею матери
и с облегчением начинаю всхлипывать у нее на плече...
Таково первое ощущение бытия, которое сохранила моя
память.
Позднее мать мне рассказывала, что дело происходило
в 1886 году. Мне было два года. Мы проводили лето на
днепровском лимане, неподалеку от Одессы, и мой дядя—
муж старшей сестры моей матери-—-любил брать меня в
море купаться...
Дальше идет черный провал. На светочувствительной
пленке памяти долгое время нет ни точки, ни черточки.
Тьма. И вдруг вспышка магния. Новая зарисовка...
Маленькая кухня с печкой, плитой, деревянным сто
лом, кастрюлями, тарелками. Посередине кухни на двух
стульях стоит металлическая детская ванна. В ванне сижу
я, а напротив меня в той же ванне сидит веселая черно
глазая девочка. Молодая красивая женщина в фартуке мо
ет нас обоих. Ее пышные темные волосы разметались и
прилипли ко лбу. Ей жарко, и ее добрые, живые глаза то
смеются, то стараются казаться сердитыми. Мы с девоч
кой в ванне вертимся, плещемся, обливаем друг друга.
Брызги летят и на молодую женщину. Мы мешаем ей
мыть нас.
— Перестань шалить! — кричит она мне и с деланно
раздраженным видом слегка шлепает меня по руке.
Но я не верю тому, что молодая женщина действитель
но сердита, громко смеюсь и с озорством сильно хлопаю
рукой по воде. Моему примеру следует девочка. Тогда
молодая женщина накидывается с притворной строгостью
на девочку:
— Ты что тут развоевалась? Хочешь, чтобы я тебя от
шлепала?
Но девочка только заливается смехом. Она знает, что
никто ее не отшлепает.
Еще несколько минут мы возимся в ванне. Потом мо
лодая женщина вытаскивает нас оттуда, обтирает полотен
цем, дает нам одежду. Спустя мгновение мы оба — я и
10
девочка —сидим рядом за столом и пьем горячее молоко
с какими-то очень вкусными булочками...
Это уже 1888 год. Мне четыре года. Отец только что
окончил Военно-медицинскую академию и едет в Сибирь
на службу. По дороге в Омск, куда лежит наш путь, мы
останавливаемся на несколько дней в Москве у наших
родственников Чемодановых. Молодая женщина в фарту
