Кажется на первый взгляд совершенно нелепым, чтобы печать старалась хвалить дурное и непременно все хорошее порицать. А между тем мы видим по театрам, что это часто было так.
Театральная печать, по большей части, начинала хвалить хорошее только тогда, когда мнение ее уже никому не было нужно, то есть когда уже сама публика в данном вопросе разобралась и приговор свой произнесла. На помощь печати никто и не рассчитывал, она, большей частью, никому не помогала: ни театру, ни артистам, ни администрации, ни публике.
Любопытны нападки Баскина на Вагнера. В рецензии о "Валькирии" он, между прочим, писал:
Наши исполнители вагнеровских героев стараются придать им какие-то фигуры, награждают их нервами, темпераментом, отступая от требуемого Вагнером. Немцы же изображают их полнейшими идиотами, и такими они должны быть.
Отличился однажды в печати и наш симпатичный и бесспорно хороший певец и музыкант И. Тартаков, будущий главный режиссер. "Петербургская газета" привела его мнение по поводу репертуара, о котором он говорит, что, изучив вкус нашей публики, он высказывается за оперы маленькие и мелодичные, как, например, "Паяцы", "Фра Дьяволо", "Риголетто" и другие. Но ему это извинительно, он только артист и, конечно, говорил о своих ролях.
Но в том, что это был действительно вкус большой публики, он был отчасти прав. Через несколько дней я в этом имел случай ясно убедиться. 9 января 1904 года ко мне в качестве делегата от абонементной публики приехал генерал Л. И. Дитерихс -- член совета министра финансов. Извиняясь за причиняемое беспокойство, он спросил:
-- А что, на будущий год дирекция тоже намерена давать абонентам какие-то музыкальные драмы вместо опер?
Я поинтересовался узнать, что его превосходительство подразумевает под "какими-то музыкальными драмами". Воззрения его на этот сорт музыки скоро выяснились, ибо он только что слышал "Псковитянку" с Шаляпиным, остался представлением этим недоволен и причислил и эту оперу по ее характеру, как и многие другие русские оперы, к "Нибелунгам" Вагнера. Генерал добавил, что он сам абонент и, как таковой, может заявить от имени многих своих коллег по абонементу, что все они очень огорчены настоящим репертуаром Мариинского театра. Меня он заинтересовал, и я терпеливо выслушал его мнение.
Оказалось, что "настоящими" операми он считал главным образом оперы итальянские, признавал Гуно, Бизе, Обера, Мейербера и других иностранцев, а из русских Глинку находил немного скучным и устаревшим; любил "Пиковую даму" и "Онегина", оперы Даргомыжского, все же другие русские оперы -- Римского-Корсакова, Бородина и в особенности Мусоргского -- он относил к разряду ненавистных ему музыкальных драм. Кюи же, по мнению генерала, оказался просто фортификатором, а не композитором.
