Нас восхищало мужество людей (среди которых было немало русских), выходивших в арктические плавания на хрупких судах, часто мало приспособленных или вовсе непригодных для ледовых походов. Мужество людей, покидавших свои суда или негостеприимные берега арктических островов и настойчиво двигавшихся на север по морским льдам, - пешком или на санях, запряженных собаками, оленями и даже пони. Людей, летевших к полюсу на воздушных шарах, дирижаблях и самолетах и плывших на подводной лодке.
Вместе с участниками экспедиций мы переживали беды, которые их настигали, когда тонули раздавленные льдами суда, теряли газ оболочки воздушных шаров и дирижабля, подводная лодка - руль глубины, а самолеты совершали вынужденные посадки, последние в их и так короткой жизни. Когда изнурительный труд, недостаточное питание, холод и болезни косили людей и их верных помощников - животных. Нам хотелось помирить участников экспедиций, когда возникали между ними разногласия и поступки их начинали диктоваться человеческой разобщенностью.
Не по себе становилось нам при мысли о том, что большинство экспедиций уходило на Север без связи. Годами об их судьбе ничего не было известно, и никто не мог прийти на помощь людям, терпящим бедствие, - не сказал еще тогда своего слова в науке наш великий соотечественник, изобретатель радио Александр Степанович Попов.
Постепенно мы подходили к неизбежному выводу: главная причина неуспеха подавляющего большинства экспедиций, на протяжении столетий пытавшихся достичь Северного полюса, заключалась в том, что человек плохо знал суровую природу Арктики и был слабо вооружен технически для успешного овладения ее тайнами. Попытки проникнуть к центру Арктики, когда не были еще освоены ее окраины, представлялись малообоснованными или, как говорим мы теперь, носили характер волевых решений.
Советский период изучения Арктики начался не с организации экспедиции на Северный полюс, а с возведенного в ранг государственной политики планового хозяйственного освоения Севера и глубокого изучения высоких широт специально созданными для этого научными учреждениями и материковыми и островными полярными станциями, с помощью флота и авиации. Лишь когда была поставлена важная народнохозяйственная задача освоения Северного морского пути и в огромных масштабах развернулись работы по ее реализации, можно было по-серьезному заняться Центральной Арктикой, остававшейся «белым» пятном, ибо не было там полярных станций, от которых поступала бы научная информация.
