Ночной поединок закончился. Убедившись, что над головой советского летчика распустился купол парашюта, мы двинулись дальше. В полном молчании доехали до аэродрома.
Это молчание красноречивее слов выражало наше отношение к увиденному.
Капкан
Прошло два месяца с тех пор, как я прибыл в Крым. Шестьдесят дней в самом пекле войны. Срок, конечно, небольшой, но достаточный, чтобы сделать для себя некоторые выводы и дать самому себе оценку.
Многое передумал я за это время. И твердо решил, что настала пора сделать самый ответственный шаг в моей жизни.
На другой день после ночного тарана я разыскал старшего политрука Пятницкого и попросил рекомендацию в партию; вторую рекомендацию я надеялся получить от капитана Денисова.
- Давно пора, - одобрил мое решение политрук и тут же обратился к Денисову: - Как, командир? Достоин Сабуров быть коммунистом?
- Безусловно, - ответил Денисов и нетерпеливо посмотрел на часы. - Рекомендацию дам, но в Моздоке. Получен приказ сопровождать штурмовиков. Вылет в Поти откладывается. - И, повернувшись в мою сторону, добавил: - Ты вот что, Сабуров, попробуй-ка [21] сейчас вместе с лейтенантом Семеновым разыскать Киреева и Люля.
Младшего лейтенанта Люля мы не нашли, а Киреев, оказывается, тяжело заболел, и врачи временно запретили ему летать. Об этом мы и доложили капитану Денисову, которого застали уже у капониров.
- Так вот что, друзья, - выслушав нас, сказал он. - Эскадрилья улетела на сопровождение «илов». Остались два «ишачка». Немедленно по самолетам и догоняйте. Сбор над Херсонесом… А как только штурмовики отбомбятся, шпарьте в Поти. До встречи!
Я вырулил на взлетную полосу раньше Семенова и первым поднялся в воздух. Напарник пристроился у левой плоскости моего ястребка, и я, таким образом, оказался ведущим.
На Херсонесском мысе, где располагался аэродром штурмовой авиации, было пусто. Далеко на горизонте виднелись точки. Я покачал плоскостями. Семенов понял и в ответ махнул левой рукой вперед. Мы бросились догонять свою группу, уходившую на север. Слева остался Бахчисарай. И вдруг заметили впереди незнакомый аэродром. На земле в форме огромной растянутой буквы «п» стояло тридцать или сорок модернизированных истребителей Ме-109ф. Несколько машин уже шли на взлет. Видимо, немцы заметили группу наших «илов». Нужно было действовать не медля ни секунды - ведущий «мессершмитт» уже мчался по полю. Я спикировал и почти в упор послал в противника две очереди. Гитлеровец, прикрываясь от огня, задрал нос своего истребителя и одновременно открыл огонь изо всех точек. Потом нос машины поднялся еще выше, она зависла в воздухе, скользнула на крыло и рухнула на землю.
