- Говорят, немцы прорвали фронт, вот и сматываем удочки, пока не поздно.
- Что делать, товарищ политрук? - обратился я к Пятницкому. - Доставить вас в Севастополь или возвращаться?
- Давай в Бой-Бузак, коли такая обстановка.
Я повел самолет вдоль Симферопольского шоссе. День клонился к вечеру. Огромный багровый шар солнца низко висел над пустынным морем, и от него к берегу тянулась яркая полоса. Вначале и на шоссе было пусто, но вскоре стали попадаться отдельные автомашины, причем число их росло с каждой минутой. Сперва они двигались небольшими группами, группы постепенно увеличивались и, наконец, превращались в колонны. Колонны следовали одна за другой, выдерживая определенные интервалы.
В одном из таких интервалов я заметил мчавшуюся на полном газу полуторку. Машина неожиданно резко остановилась, и из кабины выскочил человек в форме морского летчика. Сдернув с головы фуражку, он стал размахивать ею. Я догадался - человек хочет, чтобы на него обратили внимание, снизился и пошел на посадку. Летчик перепрыгнул через кювет и побежал в поле, указывая, где можно приземлиться.
Едва я подрулил, как незнакомец вскочил на плоскость и крикнул:
- Заворачивай назад, впереди немцы! [15]
Я выключил мотор, обернулся и узнал Петра Никонорова.
- Здорово, Петр! Какими судьбами?
- Серафим! - удивился Петр. - Вот так встреча! А я гляжу - «кукурузник». Чешет прямо к фронту. Решил на всякий случай предупредить. Ты что, разве не знаешь? Немцы прорвали фронт.
- Когда?
- Утром. Севернее Воронцовки и под Ишунью. Наша эскадрилья перебазировалась под Севастополь, да и ваши, наверное, смотались из Бой-Бузака. А ты, кстати, почему на У-2?
Я в двух словах рассказал о случившемся.
- Понятно, в пешие попал. И я с неделю на земле отсиживался, когда моего «ишачка» фрицы долбанули. Потом все же получил другого.
- А почему на грузовике?
- Автоколонну с аэродромным оборудованием сопровождаю. Заворачивай и ты, пока не поздно. Назначение - Севастополь, адресом не ошибешься, ручаюсь.
Я вопросительно посмотрел на Пятницкого.
- Нет! - решительно произнес старший политрук. - А вдруг эскадрилья на месте? Не вернемся, что люди подумают?
- Ну, бывай тогда, Серафим! Над селами остерегайся лететь.
Петр пожал мне руку, спрыгнул на землю и побежал к ожидавшей его машине.
Помня предостережение Никонорова, я вел самолет на бреющем полете, обходя стороной населенные пункты. Нужно было засветло добраться до Бой-Бузака, и я выжимал из мотора все, что он способен был дать.
