— Я не хотела…
— Знаю! Иди сюда!
Ева, как загипнотизированная, подчинилась ему. Улыбающиеся карие глаза Фредди держали ее в плену.
Фредди посадил девушку на колени. Он гладил светлые, мягкие волосы девушки и, едва касаясь губами, целовал ее в затылок.
— Почему ты боишься меня? — пробормотал он.
— Не знаю, — едва слышно выдохнула Ева, и страх еще сильнее сжал ей грудь.
— Разве я обидел тебя хоть раз?
— Нет…
— Тогда в чем же дело?
— Не знаю… — ответила девушка. — Мне кажется… — она вдруг замолчала.
— Рассказывай! Ты знаешь, что мне ты должна рассказывать все.
— Иногда в твоих глазах появляется такая жестокость.
— О, дурочка! И ты боишься? Может, ты ненавидишь меня?
— Не знаю, боюсь… — Ева почувствовала, как крепкие руки все сильнее сжимают ее. Она не осмелилась сопротивляться.
— Поцелуй меня! — приказал Фредди. — Ты никогда меня не целовала…
Девушка невольно покорилась ему.
Она проснулась рано. Фредди лежал рядом. На мгновение ее пронзила мысль: надо его убить. Но Ева знала, что на это у нее не хватит смелости. А если и убьет его, то тем самым и сама погибнет, потому что не может жить без того проклятого порошка, который он дает каждый раз. Другой не даст. Прошло четыре года, как она стала рабой кокаина, безвольной куклой в руках Фредди. Пока есть кокаин, она чувствует себя хорошо, ей кажется, что все на свете делается очень просто. Но когда порошок теряет свое действие, она чувствует себя разбитой, ничтожной трусихой. Еще несколько дней назад у нее кончился весь запас. Может, Фредди снова даст? Когда они виделись в последний раз, он обещал получить. Она сделает все, что он пожелает, лишь бы забыться…
Ева посмотрела на Фредди. Красивый, черт. Выразительные, мужественные черты лица, крепкое и здоровое тело, образованный. И все же… и все же какое отвращение и ужас вызывает он в ней! Как ненавидит она его. Если бы Фредди знал это, он, вероятно, уничтожил бы ее, как Фери.
Фредди шевельнулся, сонно заморгал глазами. Привычным движением протянул руку к столику у кровати. Из фарфоровой коробки вынул шоколад. Затем закурил, улыбнулся девушке. Смотрел на потолок и с наслаждением выпускал дым. Ева, насколько могла, съежилась под одеялом. Ей хотелось встать, как следует искупаться, смыть с себя всю грязь прошлой ночи. Чувствовала себя грязной, потому что теперь, трезво взвесив все, не находила для себя оправданий. Она разменяла на мелочи свои чувства. Она, Ева Шони, которая когда-то очень строго судила о морали. Но это было давно.
