— Я вас понимаю, товарищ профессор, — искренне сказал статс-секретарь. — Но, как видите, теперь такие времена, что нельзя верить даже родному брату. — На его лице отразилось сожаление. — Взять хотя бы случай с моим младшим братом. Я думал, что знаю его. Четыре недели назад его арестовали. А брат мой, чтобы вы знали, двенадцать лет в партии, воевал в Испании, и все же… Что мне еще сказать…
Они помолчали. Затем перевели разговор на опыты. Статс-секретарь пробовал уговорить профессора перенести работы в университетскую лабораторию, но Голубь не согласился, мол, дома, в привычном окружении работать лучше — спокойнее.
* * *
В тот же день, когда Голубь был на приеме у статс-секретаря, Красная вызвал к себе Бараняй. Юноша, не подозревая ничего плохого, поспешил в кабинет главного врача. Когда он переступил порог, ему сразу бросилось в глаза, что всегда улыбающееся лицо Бараняя было мрачно и обеспокоено. У главного врач стоял мужчина средних лет в белом халате, с папкой в руках.
Юноша вежливо поздоровался и остановился у двери.
— Подходите ближе, друг, — кивнул ему главный врач. На его лице мелькнула вынужденная улыбка.
Иштван подошел и вопросительно посмотрел на врача.
— Я вынужден сообщить вам неприятную новость.
Иштван кивнул головой, что, мол, понимает. Руки у него задрожали.
— Из университета к нам поступила такая характеристика, которая делает невозможным ваше дальнейшее пребывание на работе в больнице. К сожалению, я со своей стороны не могу в этом деле ничего изменить. Вашей работой был очень доволен, но мы тоже вынуждены руководствоваться определенными директивами.
— Понятно, — чуть слышно сказал Иштван.
Больше он не сказал ни слова. Зачем? Всякие просьбы были бы бесполезными. И здесь чувствуется рука Калоша. Парень пробормотал какую-то благодарность и с безграничной горечью покинул больницу.
Иштван шел машинально, как лунатик. Натыкался на людей, не осознавая даже, куда идет.
«Куда же теперь деваться? Получил двести форинтов. Дома у него есть еще двести. Как жить? Стипендии уже не будет, в студенческую столовую не имеет права ходить. И за что все это? Кому он мешает? Никого не обидел, нигде не бывает, друзей у него нет, врагов, насколько ему известно, тоже нет. Единственным его развлечением является театр и книги. Даже в театр ходит сам. Не пьет, курит только тогда, когда у него есть лишние деньги. Врачом он уже не будет. Это ясно. А в следующем году должен был закончить обучение! Неужели зря проучился четыре года?
