— Я знаю. У них там довольно милый бар, чего не скажешь об администраторе. Может, как-нибудь и увидимся вечерком.
— Буду только рада, — сказала она и почти не покривила душой.
Она нерешительно попятилась, делая вид, что очень не хочет первой отвести взгляд. На самом же деле Нинон просто не хотелось, чтобы он увидел у нее пистолет, пока она не окажется под защитой кактусов и агав, растущих вдоль дороги.
Мигель Стюарт, если, конечно, это было его настоящее имя, может, и работал в НАСА на какой-то невразумительной должности, но она очень сильно сомневалась, что он приехал в Мексику исключительно ради породы. Как и в том, что он был обычным человеком.
Он не был таким, как она, — по крайней мере, не совсем таким. Но он был не просто человеком. Он впитал в себя все прекрасное, чем мог обладать человек. В своем сверхъестественном проявлении он мог быть как очень хорошим, так и очень плохим.
Коразон заворчал, глядя на небо. Нинон надеялась, что Мигель был неправ, посчитав ворона дурным предзнаменованием, но знала, что он вряд ли ошибся. В конце концов, смерть всегда где-то рядом.
Странно, что главным украшением женщины является ее скромность, в то время как мужчины кичатся своей дерзостью.
Нинон де Ланкло
Иногда он исчезает на продолжительное время, а появляясь вновь, дает понять, что общался с мертвыми в потустороннем мире. Более того, он хвастает тем, что умеет приручать пчел и заставлять змей слушать музыку.
Сипестейн о Сен-Жермене. Исторические воспоминания
Светила дуга. Она ехала в своем экипаже, город вокруг выглядел умиротворенным и безлюдным, как это обычно бывает возле плац д'Арма. Возница был черным, но не рабом. Ей нравился дух и свобода Нового Орлеана, но отнюдь не порабощение темнокожих, поэтому ее кухарка, горничная и возница — все были свободными людьми. Она даже научила свою горничную читать, заметив у девушки способности к этому, хотя и приходилось держать это в тайне. Вообще-то, если кого-то и надо было жалеть, так это ирландцев, которые приехали копать городские каналы и тысячами умирали от желтой лихорадки.
Воздух был влажным, сонно-жарким. Ночь наполняли запахи — как приятные, так и ужасные. Везде буйно цвели растения, но они же и гнили. Город был отрезан от воды, и иногда ей казалось, что вода негодует по этому поводу. Она безустанно искала пути назад. Это был очень плодородный город — возможно, он был обречен. То, что не унесла с собой вода, тянула к земле прекрасная, но разрушительная лоза.
