Я разделял настроение кота — у меня у самого нервы были натянуты. На этот раз звук надвигающейся грозы не вызывал у меня веселья и желания быть а-ля Джин Келли, танцующий и поющий под дождем. Обычно шквальный ветер летом означал резкий температурный скачок и только приветствовался, но, боюсь, теперь я с подозрением буду относиться к грозам. Может, они и будут вызваны естественными причинами, но мне все время станет казаться, что это Д. 3. систематически пытается затопить долину, стараясь создать для себя водный канал, по которому можно было бы добраться до нас. Но даже если ему это не удастся, все эти постоянные грозы, которые он будет посылать за нами туда, где бы мы ни находились, станут хорошим маяком для Сен-Жермена: «Эй! Тебе сюда!» Теперь я был бы счастлив от одного только вида старого доброго синего летнего неба над головой.
Я думал, что единственной достопримечательностью города является заправочная станция, но, видимо, мы с путеводителем «Мишлен» существенно недооценили его привлекательность. В дверях бара, в котором Нинон решила пообедать, зияли пулевые отверстия, некоторые даже с пулями внутри. Я надеялся, что это всего лишь жалкая безвкусная пародия на «Десперадо» (или пьяный спор на звание меткого стрелка), но понимал, что это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы здесь были не в роли туристов, отправившихся в четырехзвездный тур по Мексике, поэтому нельзя терять бдительности. К тому же пара-тройка домов в сожженном городе, где мы с Нинон покончили с зомби, выглядели точно так же. Нужно готовиться к худшему, пока не убедишься в обратном. Например, этот городок тоже, возможно, захвачен зомби и враждебно встречает всех прибывших.
— Все симптомы налицо, — прошептал я Нинон, но вошел следом за ней, придержав дверь для кота.
— Не теряй веры.
К вере это не имело ни малейшего отношения, но мне почти сразу полегчало. Снаружи все выглядело весьма устрашающе, но внутри был настоящий гастрономический рай. Я оценивающе принюхался к запаху жарящейся свинины и чили, который висел в воздухе. Бару было далеко до четырех звезд, он мог не соответствовать нормам санэпидемстанции, но пахло там божественно.
Бармен производил впечатление человека бывалого, словно только что приехал с главного кастинга. Он, обойдясь без привычного трепа о том о сем — да я и не рассчитывал на содержательную беседу с хозяином этого заведения, — указал на столик, который мы тут же заняли. Нам не предложили меню, но мы и не просили. Аппетит снова ко мне вернулся, и теперь я хотел всего, что там у него жарилось, независимо от того, «мертвая» это пища или нет. Кроме того, если верить Нинон, в моем теперешнем положении повредить мне может только гильотина. Что уж там говорить о каком-то трихинеллезе?
