Расправившись с последним бланком, он с удовольствием отодвинул стопку и кинул ручку в верхний ящик письменного стола. В противоположность ухоженной, полированной и тщательно оберегаемой домашней мебели, стол этот, впрочем как и вся остальная обстановка конторы, имела такой вид, словно ее нашли на свалке. Отчасти так оно и было.
Язвительно улыбнувшись, Юринэ аккуратно собрала бумаги и, уложив в прозрачную пластиковую папку, убрала в свою вместительную сумку.
— Завтра я, скорее всего, весь день буду мотаться между судом и Департаментом полиции, — сообщила она.
— Юринэ, радость моя, ты знаешь, что передо мной об этом отчитываться не обязательно, я уверен, что ты все и всегда делаешь правильно.
Уже открыв дверь, Кинби застыл на пороге и шагнул назад. Он очень серьезно посмотрел на Юринэ. Девушка вопросительно подняла бровь.
— Юринэ. Будь. Очень. Осторожна, — выделяя каждое слово сказал Кинби, после чего распахнул дверь и исчез.
О заказчике, назвавшемся Питером Стерлингом Кинби не знал фактически ничего. Человеку стороннему это могло бы показаться странным, но подчас Кинби было известно о заказчике только то, что он способен внести аванс, без получения которого детектив работать отказывался. Все остальное волей или неволей выяснялось позже, уже ходе работы, когда требовалась дополнительная информация. И тут уж Кинби ставил заказчика перед выбором — рассказывать то, что ему, Кинби, нужно для дела, или распрощаться с уплаченными деньгами но сохранить свое инкогнито.
Питер Стерлинг аванс внес. И зачем-то расплатился окончательно, хотя Кинби свою часть сделки выполнить не успел, причем клиент явился в контору днем, хотя прекрасно понимал, что детектива не застанет.
Объяснить это Кинби мог только одним — Стерлингу понадобилось срочно исчезнуть. При этом гарантировать то, что детектив, не станет о нем расспрашивать, интересоваться, не пойдет по следу сам, если вдруг наткнется на Ольгу или информацию о ней, и не потребует остальную часть денег по договору.
А заставить «обеспокоенного брата» так себя вести могла только очень серьезная опасность. Как сказала бы Марта, «парнишка жопой почуял, что пахнет жареным».
Да не просто жареным, хмыкнул про себя Кинби, сворачивая в узкий переулок, выходящий на Апрельский проспект, а уже вполне себе горелым. Парень решил бросить поиски своей «сестренки», за которые заплатил весьма неплохие деньги. А найти дамочку он хотел очень сильно — Кинби хорошо помнил лицо посетителя. Выспрашивая о том, когда Кинби возьмется за работу и скоро ли можно будет ждать первых результатов, «братец» подался вперед, ухоженные пальцы нервно и совсем не аристократично вцепились в шляпу, до этого небрежно лежавшую на колене.
