Готов был на части порвать.
Он в темень метнулся украдкой,
Успешно закончив вояж.
И стала минутная схватка
Всего лишь статистикой краж.
А ночью на кухню тихонько
Из комнаты выскользнул он,
Сложил на дырявой клеенке
Ключи, кошелек, телефон.
И радость, как птица забилась
В пропащей душе подлеца,
Что в тело когда-то вселилась
Под пьяные хрипы отца.
Им зло безотчётное движет,
К добру нечувствителен он.
Но Ангел-Хранитель запишет:
«Ключи, кошелек, телефон…»
Но есть одно «но». Самое главное, которое и явилось ключом всей этой истории. Это – первое четверостишие. Здесь оно звучит совершенно с противоположным смыслом тому, что исторглось из меня в ту ночь.
За то, что было там написано первоначально, мне следовало бы вырвать язык и отрубить руку, которая это написала. Позже я сожгла листок с той первой редакцией начала стихотворения и поклялась никогда этого больше ни произносить, ни писать. В том четверостишье я – глупая нечестивица, которой нет прощенья, бросила упрёк своему Хранителю, что мол, оплошал, не углядел, не спас… Убить меня следовало. Из-за пригоршни мелочёвки: бумажек и пластика я обидела, нет, оскорбила моего Хранителя, приставленного ко мне Самим Создателем!
И Хранитель мне ответил. Так, как только может ответить слабому и неразумному человеку добрый и безгрешный представитель Вечности.
Всё, что последовало потом, и стало его ответом мне: в земных масштабах – потоком событий, вместившимся в несколько лет, а для представителя Вечности, где времени просто нет – кратким SMS-посланием.
Вместе со снегом и холодом ранняя весна начала оттеснять в прошлое зимние неприятности. Постепенно жизнь вошла в нормальную колею. Выздоровев, я принялась за поиски работы. Однажды, услышав, как я гремлю ключами в тамбуре, из соседней двери выглянула бдительная пенсионерка Нина Васильевна. С того самого происшествия она добровольно приняла на себя миссию стража и бесстрашно открывала дверь на всякий подозрительный шум. Увидев меня, обрадовалась и сказала, что весь день меня ждала, чтобы отдать то, что для меня передал какой-то молодой мужчина. И Нина Васильевна протянула мне конверт. Распечатав его, я обнаружила в нём мой паспорт и кожаную обложку с водительскими документами. Соседка, передавая слова незнакомца, сказала, что он просто нашёл эти документы в сугробе около булочной.
Я бессильно прислонилась к стене. Заявление на замену паспорта я уже подала, а вот с документами на машину было заниматься некогда, да и ветераны шофёрского дела «утешили», что это дело такое, что врагу не пожелаешь. Набегаешься да в очередях по полдню насидишься. Написав соответствующие заявления, я решила, что в принципе, на этом в истории можно поставить точку и о происшествии теперь нужно просто постараться забыть. О том, что будет когда-либо найден мой телефон, я даже и не мечтала, да и в милиции сказали, что краденые телефоны сбываются тысячами, и в этом потоке найти мой, каким бы дорогим он ни был, маловероятно. Но они постараются.
