Волшебство | страница 68

Её это тайна или чужая, но она была сохранена.

При всей моей сентиментальности и трепетном отношении к памятным вещицам, время от времени у меня возникает непреодолимое желание избавиться от старья. Эти «зачистки» я приурочивала, как правило, к длительным праздничным выходным, чтобы была возможность разгуляться и перетряхнуть все шкафы. И, удивительное дело: сколько ни перетряхивала, каждый год, просящееся на помойку барахло, словно высыпаясь из бездонного рога изобилия, снова образовывало внушительную кучу.

В эти новогодние праздники я решила снова нырнуть в антресоли, не сомневаясь в том, что там точно есть чем распорядиться в угоду чистоте и порядку. На верхней полке мебельной стенки у меня традиционно хранятся фотоальбомы, коробки с негативами, старые поздравительные открытки, письма и много ещё чего. Хорошенько порывшись, там можно отыскать три фотоаппарата разных десятилетий, которые скоро смогут стать достойными экспонатами политехнического музея. Там же к задней стенке прижались два будильника: один – в кристаллоподобном прозрачном стеклянном корпусе, купленный родителями ещё в 70-е, а другой – хромированный, в стиле ретро, с двумя пузатыми чашечками звонков, фигурными стрелками и такими же фигурными цифрами. Перед этим будильником несколько лет назад я не устояла в одном из магазинов Дюссельдорфа во время своей стажировки. Оба этих стража времени сдались, видимо, не справившись с его стремительно нараставшей быстротечностью. Отнести в починку тоже было некогда, а выбросить вроде жалко. Тут же хранится перевязанная тесёмкой обувная коробка. Интересно, а что там? Открыв крышку, нахожу внутри стопку писем в пожелтевших от времени конвертах, подписанных бисерным, каллиграфическим почерком. Сердце тихонько ёкнуло. Нет, этого я выбрасывать не стану. И коробка вернулась на своё место. А это что за пакет? В красочной подарочной упаковке я нашла фирменную картонную коробку, в котором лежал серебристый, украшенный «бриллиантиками», мобильный телефон.

Тот мой день рождения я запомнила, как один из самых счастливых дней рождения. Наши отношения с мужем переживали ренессанс. Муж был таким, каким я помнила его в начале нашего знакомства: лёгкий, остроумный, непринуждённо-галантный. К нему вернулась способность как-то по-особому, по-одесски, острить не остря, а, как бы между прочим, ввернуть в разговор что-то эдакое, словно щепотку пряностей в блюдо бросить. Это всегда приводило меня в неописуемый восторг. Я то и дело ловила на себе его взгляд, в котором светилось что-то давно забытое, ушедшее, а теперь вдруг вернувшееся. Выходя из комнаты, я видела в отражении стекол серванта, как он провожает вслед долгим взглядом, чтобы спустя пару минут обнять меня, стоящую у плиты и прошептать на ушко: