– Ничего особенного, правда, – сказал тот каким-то странным тоном; для такого прямодушного человека, как Трипп, голос звучал чересчур принужденно. – Речь о лакроссе.
Может быть, это всего лишь воображение Адама. Или два последних, абсолютно сумасшедших дня. Однако возникло чувство, будто в воздухе между ними нагнетается некое напряжение.
– А что там с лакроссом? – спросил Адам.
– Вчера вечером заседал оргкомитет. Коринн не пришла. Что было странно, я считаю. Я хотел ввести ее в курс дела, вот и все.
Трипп посмотрел в сторону дома, как будто ожидал, что Коринн сейчас покажется на пороге.
– Ее здесь нет, – сказал Адам.
– Ладно. Тогда ты передай ей, что я заезжал. – Трипп повернулся и посмотрел в глаза Адаму. Напряжение как будто сгустилось. – Все в порядке?
– Да, – сказал Адам. – Я в порядке.
– Давай как-нибудь выпьем пивка.
– С удовольствием.
Трипп открыл дверцу машины:
– Адам?
– А?
– Скажу по правде, вид у тебя немного расстроенный.
– Трипп?
– Что?
– И я врать не буду. У тебя тоже.
Трипп попытался отделаться усмешкой:
– Это правда пустяковое дело.
– Ага, ты уже говорил. Не обижайся, но я тебе не верю.
– Дело касается лакросса. Это правда. И я надеюсь, что все обойдется, но сказать тебе больше сейчас не могу.
– Почему?
– Требования конфиденциальности.
– Ты серьезно?
Серьезно. Адам видел, что Триппа тут с места не сдвинешь, но тогда опять возникает вопрос: если Трипп говорит правду, то может ли этот чертов оргкомитет лиги лакросса иметь какое-то отношение к исчезновению Коринн?
Трипп Эванс забрался в машину:
– Попроси Коринн, чтобы она позвонила мне, когда сможет. Спокойной ночи, Адам.
Адам ожидал, что мэр Гашеровски будет выглядеть как толстый кот-политик, только что хапнувший взятку, – мягкотелый, краснолицый, с заученной улыбкой; может быть, с перстнем на мизинце, – и в данном случае он не был разочарован. Адам подивился: всегда ли Гашеровски напоминал коррупционера с агитплаката, или за годы «службы» произошло изменение его ДНК?
Прокуратура Соединенных Штатов предъявляла обвинения троим из четырех последних мэров Кассельтона. При двоих Рик Гашеровски работал в администрации, а при третьем был членом городского совета. Адам не стал бы строго судить о человеке по его внешности или даже по прошлому, но когда речь заходила о коррупции в малых городах Нью-Джерси, то где был дым, там обычно пылал и огонь – яркий, как сверхновая звезда.
Немногочисленные участники заседания городского совета как раз начали расходиться, когда приехал Адам. Средний возраст собравшихся, казалось, близился к середине девятого десятка. Возможно, все объяснялось тем, что это конкретное заседание было организовано в широко разрекламированном новом люксовом поселке Пайнклифф – Сосновый Утес; обозначение «люксовый поселок», без сомнения, являлось эвфемизмом для слов «богадельня» и/или «дом престарелых».
