Юноша с девушкой бескомпромиссно смотрели на меня, а дядя Гена недоумённо разводил руками, совершенно не понимая, как объяснить происшедшее.
– Но Вы же не станете отрицать, что на портрете Вы – спросил Павел.
Я растерянно смотрел на портрет, как в зеркало и не знал, что сказать в качестве оправдания.
– Сходство, конечно, есть…, – наконец выдавил я из себя.
– Старик, да это ты в мельчайших подробностях до неприличия, – перебил меня дядя Гена, – только шевелюра и борода на рисунке покосматее, чем сейчас.
– Паша изобразил на портрете Вашу внешность, – сказала Олеся, – но, несмотря на то, что мне тогда было тяжело, я хорошо запомнила Вашу фигуру, манеру держаться, Ваши движения, Ваш голос и особенности разговорной речи. Хотя говорили Вы мало и больше молчали.
– Приятель, признавайся, где ты прячешь своего брата-близнеца? – посмеялся дядя Гена.
– Нет у меня никакого близнеца, – ответил я и, делая вид, что пытаюсь что-то вспомнить, обратился к Олесе с вопросом:
– А почему Вам было тяжело, Олеся?
– Неужели Вы всё забыли и ничего не помните? – удивилась девушка.
– Я пытаюсь вспомнить.
– Может быть, для Вас это пустяки и Вы совершаете подобные поступки каждый день, но уж мы точно это не забудем никогда, – сказал Павел. – Если желаете, я могу Вам напомнить, что с нами тогда произошло.
Это случилось два года назад. Мы тогда учились на последнем курсе института, и у нас были последние студенческие каникулы, которые мы решили напоследок провести на природе, вдали от городской суеты. Тем более для этого был хороший повод: мы только что поженились и решили себе устроить медовый месяц да ещё совместить его с пленером – как-никак оба художники. Отправились мы на гору Конжаковский Камень в августе, чтобы запечатлеть краски наступающей осени на фоне уральских гор. Мы с Олесей давно хотели побывать там. Это было наше первое путешествие на Конжак и вообще на Северный Урал. Конечно, природа там изумительная – есть, где остановиться глазу художника.
Я слушал рассказ Павла. Олеся доставала из папки этюды, написанные акварелью и наброски, выполненные карандашом, и показывала нам с Дядей Геной. На рисунках были запечатлены горы, разноцветные луга и травы, ощетинившаяся тайга, летящие птицы, облака над горизонтом, пурпурное небо перед заходом солнца.
Я рассматривал рисунки и, хотя я никогда не был на Конжаковском Камне, под впечатлением рассказа и виденных пейзажей я мысленно переносился туда, на его скалистые склоны, на его вершину, шёл к ней сквозь леса, переправлялся через бурные реки…
