– Небось хорошо на удочку шла? – поинтересовался он, не тая иронии.
Поняв его подначку, Хоролин преувеличенно-усердно закивал в ответ.
– Да, да, да! Мы – только на удочку, только на удочку, и ничего, кроме удочки!
Он пригласил гостей «на чай», заодно предложив позвать и шофера Володьку («Да пусть сюда подъедет – чего он там будет сидеть голодный, зубами щелкать?..»). Но тот вежливо отказался, сообщив по телефону, что у него с собой хороший «сухпай» и голодная смерть ему не грозит. Следом за хозяином Гуров и Крупный прошли в дом, где за чаем с ватрушками (а еще карасями в сметане и отличной домашней ветчиной) охотник рассказал о том, как ему удалось найти Резенцова, убитого неизвестным хищником.
По его словам, каким-то неведомым охотничьим чутьем он почти сразу же понял, в какой стороне может находиться Виталий. Где-то уже на полпути к распадку с могилой ведьмы он был почти на все сто уверен – Резенцов именно там. И чутье его не подвело. Когда он в сумраке сосновых крон, закрывающих небо, в полусотне шагов от себя увидел человека, лежащего на толстой подушке сосновой хвои, ему стало даже немного не по себе – он так надеялся найти Виталия живым. Хотелось думать, что тот или внезапно заболел и валяется без сознания, или сломал ногу, или провалился в какую-нибудь глубокую яму…
– …Первое, что увидел, когда подошел поближе, – его горло было вырвано клыками до самого хребта… – Хоролин скорбно покачал головой.
Отхлебывавший чай староста при этих словах поперхнулся и закашлялся. Отставив чашку, он взглянул на часы и развел руками.
– Мужики, прошу извинить – мне пора идти. Дела! – объявил он и направился к выходу.
– Хороший мужик Александрыч, но уж очень чувствителен к крови и всему, что с ней связано, – Николай добродушно усмехнулся. – Он дома свою живность никогда не режет. Курицу на щи сама жена рубит. Кабанчика вырастит, а резать зовет соседей. Сам на это время из дому уходит, мол, дела одолели. Ну, мы-то все понимаем… Подыгрываем ему, мол, давай, Александрыч, иди – мы уж тут без тебя сами как-нибудь управимся. И вот, как только тушу опалили, разделали, голову кто-нибудь себе забирает и немедленно домой относит. А иначе, если Крупный ее увидит – все! У него тут же слезы наворачиваются. Вот такой он мужик. Вроде и деревенский, а по натуре – городской интеллигент. Так о чем это я говорил? Ах да… Так вот, судя по тому, что я увидел, зверь горло Витальке не просто хватанул и убежал, а выедал и пил кровь – на земле крови было намного меньше, чем следовало ожидать при таком ранении.
