— Что еще за зверинец? — оживился Наргх.
— Ты все увидишь, — усмехнулся Толгрид.
Демон попытался снова вырваться, заерзав на стуле.
— Не суетись, полукровка, а то хуже будет.
Наргх с силой дернулся, деревянные ножки подкосились, и демон рухнул на пол, гремя цепью. Толгрид преодолел расстояние, разделявшее его и демона, в один прыжок и со словами «Я предупреждал!» ударил чем-то черным и увесистым Наргха по голове. Сознание быстро накрыл туман, и демон провалился в забытье.
Очнувшись, Наргх ощутил уже ставшее за последние несколько дней привычным бессилие. Он лежал на земляном полу, окруженный со всех сторон прутьями из черного металла. В отчаянии схватился было за один из них, но на него вмиг навалилась неистовая усталость. Ноги подкосились, мышцы не по его воле расслабились, и демон как подкошенное под корень дерево свалился наземь.
Придя в сознание, он встал на ноги и огляделся. Клетка никуда не исчезла, вокруг царила кромешная тьма, но отовсюду он чуял чужие запахи жизни, причем явно не человеческие. Демоническое зрение быстро адаптировалось к мраку, и Наргх вскоре стал различать очертания предметов, находящихся за пределами клетки. Сначала взору предстало три такие же решетчатые клети, как и у него, потом еще несколько. И вскоре демон понял, что его бросили в темницу, буквально напичканную небольшими куполообразными клетушками из толстых черных прутьев.
В груди беспокойно закололо. Он чувствовал чужие запахи, стало быть, находился здесь не один.
— Все верно думаешь, нас здесь предостаточно, — раздался усмешливый бас.
— Новичок, новичок… свежее мясо, — послышался другой голос, противный, словно сталью по стеклу.
— Заткнись, Гнус, и без твоего крика тошно, — пробурчал низкий баритон с хрипотцой.
Демон начал различать в каморках очертания силуэтов, по большей части человеческих. Одни стояли, другие сидели или лежали. В нос бил разномастный запах жизни. От столь богатого обилия кружилась голова.
— Что, не привык ощущать столько полудемонов в одном месте? — поинтересовался насмешливый бас.
— Новичок, новичок, — гнусавил Гнус.
— Как там сейчас на воле, приятель? — спросил скрипящим, почти старческим голосом кто-то.
— Да отстаньте вы от него! — рявкнул один из пленников. — Пускай в себя сначала придет.
— Пускай ответит, как там, на воле, — настаивал на своем старик. — А в себя он приходить еще долго будет. Вон у Свистуна, к примеру, на это почти целый день ушел.
— У меня было моральное потрясение, — отозвался свистящий голос. — Моих всех перебили, а я едва выжил. Потом еще пытки несколько часов терпел.
