— Готово, — доложил Рогожин. — Открываю створки.
— Сидит, — вздохнул Бойко. — Давай, Сережа.
На экране было видно, как суставчатая конструкция, выскользнув из бока «Космозавра», протянулась в сторону вспомогательного двигателя, пошевеливая механическими пальцами, — и замерла на полпути, потому что Рогожин, словно обжегшись, отдернул руку от клавиш управления.
— Космический ангел покинул свой пост и движется прямо на телекамеру, — прокомментировал Бойко. — Ты то же самое видишь?
— Да. Если он постучит своим ключом от бездны по объективу и раскокает…
— Сережа, — мягко сказал Бойко и отрешенно опустился в кресло. — Верни-ка манипулятор на место и оставайся сидеть, где сидишь. Будем ждать связи, и пусть психологи…
Он вдруг попытался подняться, но не поднялся, только с металлическим звуком поскреб подошвами по полу, а Рогожин вновь издал невнятное восклицание.
— А теперь что ты видишь, Сережа? — слабым голосом спросил Бойко.
— Все-таки рулевой с каравеллы, — хмуро отозвался Рогожин, замолчал, пощелкал клавишами, и только когда возле его локтя вспыхнул оранжевый индикатор, показывая, что манипулятор возвратился на место и створки закрылись, продолжил: — Вижу я нашего ангела здесь, в отсеке, в трех метрах от твоего кресла и метрах в пяти от моего. На нашем госте все та же бесформенная белая оболочка и стоит он неподвижно… вернее, парит, потому что между ним и полом зазор, — Рогожин нагнулся, всматриваясь, — сантиметров в пятнадцать. Нисколько не удивлюсь, если он с нами заговорит. Похоже, мы с тобой попадем в историю не только как участники третьей марсианской. Представляешь, в настольной книге врача-психиатра: «эффект Бойко-Рогожина». Звучит?
— Звучит, — уныло ответил Бойко. — Только не эффект, а синдром. Или пароксизм. В общем, влипли. Как бы не завернули нам салазки, вот это действительно будет история: третья марсианская отменена из-за неудовлетворительного психического состояния двух страшно тренированных докторов наук, мастеров спорта, прошедших жесточайший отбор конкурсной комиссии и сподобившихся в небесах увидеть ангела. Может, за ним и другие пожалуют, и не только ангелы, а и черти с прочей братией? Все еще парит?
— Парит, — подтвердил Рогожин. — Ничего, Андрей, потерпим. Сто девяносто три осталось. Наука медицина нам поможет. В ЦУПе же сейчас светил, что звезд на небе — советников хватит. Разберутся, докопаются, устранят, вни…
— Ну вот и заговорил рулевой, — пробурчал Бойко. — Будем слушать. Ты его слышишь?
