Я невольно кивал, чему всячески помогали подскоки машины на трещинах и буграх, сплошь покрывавших шоссе. С темой пришлось познакомиться заранее, когда собирал сведения в сети и в других, специальных источниках, — но слышать воушию (не воочию же!) то, что вещал Джон, было куда как занятнее. Серьёзным, приподнятым тоном человек, вроде бы вполне нормальный, говорил вещи, которые смутили бы и психиатра. Оказывается, в организмах магнификанцев, которых доселе относили к обычной для Меганезии смеси австралоидной и монголоидной рас, нашлись гены, свидетельствующие о давнем и тесном родстве островитян… с имбиками. Загадочным образом малая ветвь могучего народа, обитающего в иной реальности, была заброшена на Землю, на островок в тропическом океане, где и дала достойные плоды. Конечно, у жителей Магнифико нет ещё (!) ни второй головы, ни хвоста, ни иных признаков имбиканства; но тем не менее они кровно ближе к своим друзьям-пришельцам, чем к любому земному этносу. Вредная, дезориентирующая легенда, творение псевдоисториков, утверждает — и когда-то сей бред изучали во всех трёх островных школах, — что ближайшие родственники магнификанцев живут через узкий пролив, на большом острове Ранарити. Однако, согласно последним исследованиям генетиков и антропологов, ранаритяне своим соседям абсолютно чужды. Более того — и это уже политическая практика, — они резко враждебны и при случае с удовольствием уничтожили бы всё соседнее племя. Зато имбики — братья по всем статьям, защитники и кормильцы; как можно скорее уподобиться им внешне и внутренне — первейший долг каждого гражданина Магнифико.
Бац! Машина внезапно нырнула в громадную водомоину на дороге. Я еле успел отклониться — сказывалась долгая журналистская практика — и, на всякий случай, прикрыл рот рукой, дабы обезопасить зубы. Мой чичероне тоже был тёртый калач: автоматически подпрыгнул вместе с сиденьем и тем избежал ушибов.
«Шевроле» застрял прочно. Слава Богу, хоть двери не заклинило. Мы выбрались на мостовую. От КП уже успели достаточно отъехать: кругом, с обеих сторон, стелились поля, щедро заросшие могучим тропическим бурьяном, с проглядывающими островками пшеницы. Однако, если справа даль не являла взору ничего, кроме сизой полосы леса, то по левую руку за полем, за рядом высоких пальм вставало здание. Вопреки всему, что я читал или слышал о полунищем острове, оно просто сверкало новизной, этакий бело-голубой трёхэтажный кристалл с плоской крышей. Поскольку над кровлей высилась квадратная башенка, окутанная вверху радужным маревом, я понял, что здесь имеется собственный пункт прибытия-отправления. Другого транспорта для связи с внешним миром имбики не жаловали: после их воцарения были разрушены и гавань, и аэропорт. Несколько раз щёлкнув своим маленьким «Олимпусом» почти что с одной точки, я оставил это дело: пробираться к странному дому не хотелось, да и вряд ли бы там приветствовали назойливого фотографа. За годы работы в редакции я научился не выкладываться.
