Смирнов прислушивался.
Чего ж не побывать на острове?
Осмотрится, прикинет, что к чему, и через пару дней вернётся на остров уже один — с палаткой, с ситом, с сапёрной лопатой, с фонариком. Он, конечно, не знал, как надо правильно искать старинные золотые монеты, особенно украшенные его собственным профилем, но был уверен, что сообразит. Непременно сообразит.
Дева опять же. Зачем её лапать? Ты её правильно попроси.
2
Благодаря мастерству Федосеича дошли до острова быстро.
Пришвартовалось в бухточке, там, где на берегу торчали осыпающиеся руины древнего кирпичного строения. За прибитой к камням огромной сухой корягой медленное течение раскручивало мутные шапочки пены.
«Ты это знай. Я из рода шаманов. Чувствую тонко».
Закрепив это в мозгах Смирнова, Цезий ушёл за дровами.
С непривычки (Федосеич невдалеке забросил удочку в воду) Смирнов развёл костёр до небес, как на пионерском слёте. Стало хорошо. Стало уютно. А когда стемнело и чёрные тени загадочно заколыхались за пределами освещённого круга, вернулся к костру Цезий. Дров принёс немного, но вид у него был всклокоченный, будто лазал по оврагам. Может, что искал? Бог с ним, всё равно не нашёл. А вот Федосеич принёс крупного колючего судака.
Смирнов от критики всё же не удержался:
— Федосеич, зачем тебе борода? Почему не бреешься?
— А у меня девушки нет, для которой бриться.
— Ну, брился бы сам для себя.
— Сам для себя я пиво пью.
Так ответив, Федосеич занялся судаком.
Он сразу решил запечь судака в глине, но нужной глины на песчаном берегу не нашлось, Федосеич обмазал судака грязью. Рыба только что не смеялась от щекотки. Зато получилось так вкусно, что Федосеич по своей воле принёс с борта заначку — литровую бутыль мутного цвета. Со значением объяснил: «Сам настаивал. Исключительно на ягодах. Чистая, как слеза».
Чьи могли быть такие мутные чистые слёзы, Федосеич не пояснил, а ягоды по вкусу очень напоминали волчьи. Хотя какая разница? Разговор у костра всё равно получился. Хороший добрый долгий разговор, как положено у друзей. Цезий в основном упирал на тонкое чувственное восприятие окружающего, а Федосеич настаивал на приоритете рыбной кухни.
3
Оба выбора Смирнов одобрил.
И в итоге впал в некое беспамятство.
И вот сейчас во всём пытался разобраться.
Ну, отстал он ночью от Цезия и Федосеича. Ну, ушли они, наверное, на своём плавсредстве на материк, таков расклад, что поделаешь? Но опять, опять всплывало в памяти: дева речная. Она-то была?.. Или не было никакой девы?.. Гладко подобранные волосы, зеленоватые глаза. Нет, была, была. Или всё же приснилась?.. Иначе как бы остался на острове?
