Сирена устроила свою голову ему на плечо и принялась водить пальцем по его груди.
— И пересуды будут разгораться еще больше, поскольку речь пойдет о твоей связи с дочерью Даниэля Мак-Грегора.
— В прессе сочтут эти отношения интересными, принимая во внимание мое прошлое, бросающее тень на твою безупречную репутацию. — Тон его голоса изменился, и она поняла: сейчас его глаза бездонны, словно пропасть.
— Джастин… — Она ласково провела кончиком пальца по его груди. — Ты предлагаешь мне жить с тобой или отговариваешь от этого?
Некоторое время он молчал, а Сирена продолжала нежно поглаживать его грудь.
— И то и другое, — наконец ответил он.
— Понятно. Что ж… — Она повернула голову и слегка укусила его за шею. — Тогда мне стоит подумать. — Она ощутила, как он задрожал, когда ее рука ласково коснулась низа его живота. — Взвесить все за и против, — продолжала она, поцеловав его в шею, улеглась на него и уставилась ему в лицо. — Ты бы перечислил для меня все за и против… Чтобы освежить мою память.
— Если это поможет тебе сделать правильный выбор, — начал он и осторожно коснулся рукой ее бедра. Когда он попытался продлить поцелуй, Сирена отодвинулась в сторону, прильнув к нежному месту у него за ухом, и тихо произнесла:
— Ты, наверное, не знал, что во время учебы на последнем курсе я была капитаном дискуссионной команды?
— Не знал. — С закрытыми глазами он повиновался головокружительному чувству удовольствия, которое дарили ее соблазнительные прикосновения.
— Дай мне тему, — сказала она, медленно скользя кончиками пальцев по его ребрам, — и время для… исследования, и я смогу привести доводы в пользу любого исхода нашего дела. Так вот, как я вижу… — Она довольно вздохнула, слегка укусив его за шею рядом с пульсирующей жилкой. А его рука скользнула по ее бедру, по холму между ног. Но Сирена слегка отодвинулась, не уступая ему. — Жизнь с тобой предполагает множество неудобств.
— Сирена…
— Нет, сейчас мое слово, — напомнила она, а затем провела языком по его груди. — Я лишусь своего уединения и значительной доли сна, — заявила она, наслаждаясь его участившимся дыханием и продолжая смело исследовать его тело, — рискую оказаться предметом сплетен и любопытства моих подчиненных, а также прессы.
Его мускулы вздувались и опадали под нежными прикосновениями ее руки и губ, а ей все сложнее было сохранять ясность ума.
«Кажется, я становлюсь похожа на ту мраморную скульптуру индейского вождя», — мелькнула у нее смутная мысль сквозь шум бешено пульсирующей в висках крови.
