– И что с того? Не всегда ведь она будет… Извини, но скажу откровенно – мне все равно, кто будет – вандалы или ромеи, честно говоря – наплевать! Люди – кто бы они ни были – всегда будут стремиться украсить свои дома, храмы… О, я стану великим мастером, даже не сомневаюсь, как говорила прабабушка – во мне есть божий дар!
– Вот даже так?
– А как же! Поэтому – давай со мной, в Гадрумет, к Лицинию-мастеру!
– Нет, друг мой Лешка, – негромко рассмеялся молодой человек. – Я не мозаичник, я воин.
– Жаль!
– Но в Гадрумет, может быть, я с тобой и отправлюсь… Кстати, а почему – именно Гадрумет? Что, в Гиппоне или Колонии Юлия нет мастеров?
– Есть, почему нет? Просто мастер Лициний – не там. А ведь только он возьмет меня, он про меня знает. Зачем я другим?
– А если не возьмет?
Парнишка нахмурился:
– Не возьмет – буду думать, как дальше быть. А пока вот это попробую – Гадрумет!
Саша покачал головой.
Да, этот парень лишь внешне походил на свою прабабку, а в душе… душой это был человек местный, плоть от плоти здешних времен, считающий прабабушкины рассказы о технологиях двадцать первого века всего лишь выдумкой для маленьких детей. Да уж… все потомство жителей Города Солнца – у кого оно, это потомство, было – выродилось, и уже ничем не отличалось от местных. Ну, разве что внешностью, да и то сказать – мало ли кругом вандалов – светлокожих, светловолосых, светлоглазых? Германцы все-таки…
– А?! Что ты сказал, Малыш?
– Я провожу тебя в Земли смерти.
– Спасибо.
– Нет, не надо, не благодари. Ведь, если б не ты, я б гнил сейчас в подземелье, а потом был бы убит… Забит камнями от скуки. Повеселил бы «волков».
– Что ж, давай-ка, пожалуй, спать, – помолчав, предложил Александр. – Время позднее, да и костер могут заметить, во тьме далеко видать.
– Не заметят, – ухмыльнулся Леша. – Здесь нет никого, ведь рядом – земля смерти.
– Что? Совсем-совсем никого и нет?
– Совсем-совсем… Ну, может, какие-нибудь… прабабушка почему-то называла таких… м-м-м… сейчас вспомню… «мерзлыми» или «замерзшими».
– Может быть – отморозками?
– Вот! Именно так.
Затушив костер, беглецы тут же уснули, а когда протерли глаза, над отрогами гор уже поднималось желтое знойное солнце.
– Идем, – улыбнулся подросток. – Здесь уже рядом. Вдоль ручья до Земли смерти пять римских милий, не больше.
Не так уж и легко оказалось идти – берега ручья были завалены камнями, тут и там рос колючий кустарник, цеплявшийся за одежду, кровянивший кожу, в общем – всячески мешавший идти. Да еще солнце – прямо жарило, пекло! Саша даже хотел бросить куртку, да вовремя раздумал – ночи-то и впрямь здесь были холодными.
