– Эй, эй! – что есть мочи закричал молодой человек. – Эй! Помогите! Ради Святой Троицы – помогите!
В лодке тоже заметили тонущего, не так уж и далеко – рядом – были. Повезло… Впрочем, тут таких рыбачков полным полно оказалось… Черт! Снова волна накрыла с головою… этак и не успеешь ухватиться… хоть за весло, что ли…
– Эй!
– Сюда! Сюда давай! – изменив курс, крикнули с лодки.
Вот, добрые люди… могли бы ведь и мимо проплыть. Оп! Вот уже Александр крепко ухватился за борт – тут же его и вытащили, помогли.
– Спасибо вам, парни! – перекрестившись, со всей искренностью поблагодарил молодой человек.
Спасители – трое смуглых мальчишек лет по пятнадцати или чуть больше – смотрели на него с явной опаской. Ну, еще бы – Саша-то по виду – дорогая туника, меч, щит – был ясно кто – важный вандал, завоеватель, а эти – нищие ливийские рыбаки, наполовину берберы, наполовину римляне.
– Куда велишь отвезти тебя, господин? – взявшись за весло, боязливо осведомился самый шустрый парнишка, двое других, видать, слушались его беспрекословно и молчали, как рыбы, хоть любопытство в глазах и проскальзывало.
– Велю на берег, – расслабленно развалившись на корме, махнул рукой Александр, имевший сейчас все основания быть очень довольным.
Ну, еще бы! Мало того, что не утонул, так еще и мешок с деньгами при нем, и меч, и даже браунинг – вот он, под туникой. Придется, конечно, его разобрать, почистить, смазать оливковым маслицем. Еще послужит пистолет, а как же, не много он в воде и пробыл.
И щит… главное – щит – маячок. Кстати…
– Тут, вообще, глубоко? – пригладив мокрые волосы, осведомился спасенный.
– Да как сказать? – подростки лукаво переглянулись, правда, смеяться в открытую опасались, а ведь, похоже, хотелось. – Для того чтоб отправиться на корм рыбам, господин, и пяти локтей хватит.
– Я понимаю, что хватит, – Александр усмехнулся и снял пояс, нащупывая зашитые в нем монеты. – И все-таки… Когда тонул, дал обет Богородице посвятить ей самое дорогое – вот этот щит! Брошу его в море, в самом глубоком месте… Где тут самое глубокое?
– Да здесь мелководье, – старший парнишка махнул рукой, он довольно бойко болтал по-латыни, вернее, на том варварском наречии – смеси латинских, местных и – немного – германских слов, какое все еще было в ходу в бывшей римской Африке, от Мавритании до Египта.
– Так везите на глубину! – распорядился Саша, и снова поймал на себе взгляд… на этот раз вовсе не лукавый – ненавидящий!
