— Чего же ты хочешь от меня? Так устроен мир, — лугаль снова лёг на ложе, взял с медного блюда финик, и положил в рот, пожевал, плюнул косточкой в Игихуля, скривился от того, что она не долетела. — Ты-то сам чего пожаловал? То его на верёвке не приведёшь, а тут сам явился.
— Дело есть.
— Опять что-то хочешь построить? Башни мало? — Мескалам-дуг скривился, будто у него зуб заболел.
— Печи. Кирпичи обжигать. Они твёрдые получаются, как камни. И в воде не размокают. Солома для них не нужна. Вот, гляди.
Игихуль вытащил откуда-то из складок своего рубища небольшой кирпич и, протянув его обеими руками, показал лугалю. Мескалам-дуг сделал знак, и рабыня подала ему кирпич, с опаской взяв его из рук Игихуля.
— Да, твёрдый, — сказал он, повертев кирпич в руках и даже поцарапав его своим медным ножом. — Сам придумал?
— Не я. Это Булалум. Он кирпич в костёр обронил, назавтра достал, а тот вот такой…
— Булалум… Помню — верзила такой. Его чуть вместе с тобой не закопали… Печи большие должны быть…
— Если на шестьсот кирпичей, их надо не меньше дюжины.
— Ладно. Строй свои печи, — Мескалам-дуг отбросил кирпич, подтащил к себе рабыню, схватив её за складку кожи на животе, сорвал с неё набедренную повязку. — Ты что, не понял? Разрешаю тебе печи строить! Всё! Иди!
Но Игихуль не двинулся, даже когда лугаль снял набедренную повязку с себя.
— Ты ещё здесь? — спросил Мескалам-дуг удивлённо.
— Есть ещё одно, почтенный…
— Что? Да что ж это такое? Говори! — крикнул лугаль в нетерпении.
— Надо разобрать башню…
— Что-о-о?
— То, что построено, построено из необожжённых кирпичей. Если боги пошлют наводнение, если Буранун разольётся, то они размокнут и…
— Проклятье! — воскликнул Мескалам-дуг, поняв, что старания его безуспешны, и ударил рабыню по лицу.
Как был без одежды он встал с ложа, сел за стол, сам налил себе вина. Выпив, он сказал:
— Повтори ещё раз.
— Если будет наводнение, вода подмоет башню, и она рухнет. Надо её разобрать и сложить заново. Но теперь из обожженных кирпичей…
— Одноглазый! — воскликнул Мескалам-дуг, отбросив кубок и взяв в руки нож. — Два года назад ты не знал, что кирпичи размокают? Разве ты никогда не видел, как в сезон дождей в городе дома рушатся?
— Я думал, у башни основание широкое, падать некуда…
— Раньше некуда было, а теперь есть куда?
— Нижние кирпичи разрушаются — вода размывает. Если строить дальше, башня раздавит своё основание.
— Значит так! — сказал лугаль, переведя взгляд с Игихуля на рабыню, сидящую на корточках у ложа и утирающую слёзы. — Ничего разбирать ты не будешь. Наделаешь своих новых кирпичей и обложишь ими стены снаружи, чтоб вода внутрь не попала. Потом будешь строить дальше. Всё. Иди.
