Ранние рассказы [1940-1948] | страница 3

— Ага. А где же это самое, виски?

— Сейчас, — сказала Эдна. — Вы только вздохните. Один раз.

— Ага, я уже вздохнул. Может, вон там оно? — Он отступил в темноту, где стоял столик. Эдна повернулась и смотрела, как он берет и снова ставит бутылки. Ей был виден только его силуэт.

— Ничего не осталось! — Крикнул ей Джеймсон.

— Тс-с-с! Тише! Подите сюда на минутку.

Он возвратился к ней.

— Ну, чего? — спросил он.

— Поглядите на небо, — сказала Эдна.

— Ага. Там в углу вроде кто-то разговаривает, вам не слышно?

— Прекрасно слышно, ребенок вы эдакий.

— Как это — ребенок?

— Иногда, — сказала Эдна, — людям нужно, чтобы их предоставили самим себе.

— А-а. Ну да. Я понял.

— Да тише! Если бы это вам помешали, приятно бы вам было?

— А-а, ну да.

— Я бы, мне кажется, убила бы того человека. А вы?

— Д-да, это самое, н-не знаю. Наверно.

— А вы чем обычно занимаетесь, когда приезжаете по субботам домой?

— Я-то? Н-не знаю…

— Наверное, предаетесь излишествам юности?

— Чего? — спросил Джеймсон.

— Ну, носитесь, резвитесь — студенческая жизнь.

— Не-а. Ну, то есть, это самое, я не знаю. Не особенно.

— Между прочим, интересно, — сказала Эдна вдруг. — Вы очень напоминаете мне одного человека, с которым я была близка прошлым летом. То есть, с виду, конечно. И сложением Барри был почти совершенно как вы. Жилистый такой.

— Да-а?

— Умгу. Он был художник. О господи!

— Вы чего?

— Ничего. Просто я никогда не забуду, как он тогда непременно хотел написать мой портрет. Он всегда говорил мне — и совершенно серьезно, заметьте: «Эдди, ты некрасива, если судить по обычным меркам, но в твоем лице есть что-то, что мне хочется уловить». И он говорил это совершенно серьезно, уверяю вас. Увы. Я позировала ему только однажды.

— А-а, — сказал Джеймсон. — Знаете что? Я могу сходить принести пару стаканов из комнат.

— Нет, — сказала Эдна. — Давайте просто выкурим по сигарете. Здесь так великолепно. Влюбленный шепот и все такое. Верно ведь?

— У меня вроде нет при себе сигарет. Они там в комнатах остались.

— Не беспокойтесь, — сказала Эдна. — У меня есть с собой сигареты.

Она щелкнула замком своей нарядной сумочки, вынула оттуда черный изукрашенный блестками портсигар, открыла и предложила Джеймсону одну из трех оставшихся там сигарет. Сигарету Джеймсон взял и снова заметил, сто ему вообще-то уже пора, ведь он уже говорил ей об этом сочинении к понедельнику. Наконец он нашарил коробок и чиркнул спичкой.

— О, — произнесла Эдна, раскуривая сигарету. — Тут уже скоро все начнут расходиться. А вы, между прочим, заметили Дорис Легет?