Ранние рассказы [1940-1948] | страница 125

— Мне исполнилось почти двадцать три года, — сказал Форд решительно, — а кроме школьных учебников я читал только книжки из серий про Мальчиков-разбойников и про Тома Свифта. — Последнее он подчеркнул, хотя держался сейчас совершенно хладнокровно, будто речь шла о вполне нормальных вещах. — Никаких стихов, кроме коротеньких баллад, которые мы заучивали наизусть и декламировали в начальной школе, я не знал, — объяснил он Корин. — Почему-то и в старших классах Мильтон с Шекспиром все уроки пролеживали на учительском столе. — Он улыбнулся. — Во всяком случае, до моей парты не добирались.

Официант подошел, чтобы забрать у них пиалы и тарелки с недоеденным чау-мейн и поджаренным рисом. Корин попросила оставить ей чай.

— Я уже давно был взрослым, когда узнал, что существует настоящая поэзия, — продолжал Форд после того, как официант ушел. — Я чуть не умер, пока ждал. Это… это вполне настоящая смерть, между прочим. Попадаешь на своеобразное кладбище. — Он улыбнулся Корин — без всякого смущения — и пояснил: — На могильном камне могут, допустим, написать, что ты вылетел в Канне из машины твоей девушки. Или спрыгнул за борт трансатлантического лайнера. Но я убежден, что подлинная причина смерти достоверно известна в более осведомленных сферах. — Форд вдруг замолчал. — Тебе не холодно, Корин? — спросил он заботливо.

— Нет.

— Не скучно слушать? Это долгая история.

— Нет, — ответила она.

Форд кивнул. Он подышал на руки, потом положил их на стол.

— Жила во Флориде одна женщина, — начал он свой рассказ, — она приходила на бега каждый вечер. Женщине этой было далеко за шестьдесят. Волосы ярко-рыжие от хны, лицо сильно накрашено. Вид измученный и все такое, но сразу видно, что когда-то была хороша. — Он снова подышал на руки. — Звали ее миссис Риццио. Она была вдова. Всегда носила серебристую лису, даже в жару.

Однажды вечером, на бегах, я спас ее деньги, много денег — несколько тысяч долларов. Она была пьяна почти до бесчувствия. Миссис Риццио в благодарность захотела что-нибудь для меня сделать. Сперва надумала отправить к дантисту. (В то время мой рот зиял пустотами. Я посещал врачей, но редко. А когда мне было четырнадцать, один коновал в Расине взял да и выдрал мне почти все зубы.) Я вежливо отказался, объяснив, что днем хожу в школу и что мне некогда. Миссис Риццио безумно огорчилась. По-моему, ей хотелось, чтобы я стал киноартистом.

Я решил, что на том все и закончится, но не тут-то было. Она придумала кое-что поинтереснее, — сказал Форд. — Тебе правда не холодно, Корин?