— Мелинда в больнице. Вам нужно приехать, — эти два коротких предложения разделили мою жизнь на до и после.
Трясущимися руками вызвала я такси. Натянула черную трикотажную блузку и свободные угольные брюки. Накинула шерстяную кофту — год близился к осени, и вечерами холодало, — и под писк СМС пулей выскочила из дома.
Замок, работавший на ДНК владелицы, мгновенно захлопнулся.
Лифт ухнул вниз так, словно падал в бездну.
Улица пахла сыростью и приторно-сладкими ночными цветами с ближайшего газона, некогда служившего наземной дорогой.
Где-то за домом завыла собака. На ветке американского клена у подъезда каркнула ворона. Я обернулась в сторону гадкой птицы, и она замолкла. Словно поняла, что я не человек и могу хорошенько приложить током.
Темно-зеленое такси взмыло в небо и ловко пристроилось в крайний ряд воздушной трассы.
Радио гремело на всю катушку, транслируя какого-то суперпопулярного рэпера.
В салон просачивались запахи ночной жизни. Невыносимо густой, парфюмерный, словно нарочно напоминал о фирме подруги. От сладкого аромата десерта во рту все слипалось. От мгновенно сменившего его запаха пережаренного мяса тошнота подступила к горлу.
И где-то там же, в горле, бешено колотилось сердце.
Рэп оборвался, и зазвучала медленная, тягучая мелодия. Я задрожала, закуталась в кофту. Эта мелодия… Мы слушали ее с Мелиндой в тот самый вечер, в такси, когда летели в «Анубис» к Галлиасу.
Я стиснула челюсти, и от зубовного скрежета по спине понеслась целая толпа мурашек.
Долетели мы в рекордные сроки.
Голубоватый небоскреб самой известной городской больницы и поликлиники впивался в темноту ярко-желтыми окнами, царапал крышей золотистые звезды.
Мирно сияли колокольчики фонарей.
Нерукотворный парк вокруг больницы, с кряжистыми дубами, тонкими березками и косматыми кленами притих, словно вымер.
Я даже слышала, как пролетает мимо мотылек, устремляясь к фонарю.
Главная аллея парка прямиком вывела меня к дверям в приемное отделение.
Внутри свет просто ослеплял. Тысячи круглых лампочек были хаотично разбросаны по потолку, а на стенах горели плафоны в форме египетских амфор. Символично.
Я проскочила мимо четырех черных кожаных диванов — изрядно потертых и потрепанных, но все еще вполне приличных и подбежала к регистратуре.
За полукруглым черным столом, усеянном сотнями кнопок, отгороженные от остального мира высокими мониторами, дежурили две сонные медсестры.
Я постучала по столу и одна из них подняла на меня усталые серые глаза.
