— Не плачь, — говорит её мама. — Мы увидимся на первом концерте твоего тура. Ты даже не успеешь соскучиться.
Это неправда. Ди с радостью поехала бы в тур вместе со своей семьёй, но родители считают, что братьям лучше побыть в домашней обстановке. У них должно быть лето с прыжками в бассейн и самодельными стойками с лимонадом. Им нужно лето, которое было у Ди, когда она была маленькая.
Теперь мама Ди обнимает её и что-то шепчет ей на ухо. Я думаю, это какой-нибудь совет или же слова о том, как она ею гордится. Миссис Монтгомери сочиняла музыку для крупного лейбла «Мьюзик Роу», но она никогда не была их исполнителем. В их доме всегда звучали Эммилу Харрис и Джонни Кэш, и её мама на своём примере показала, что Ди может писать собственную музыку. Родители никогда не заставляли Ди делать карьеру, но в её ДНК вместо двойных спиралей — музыка.
Ещё раз крепко стиснув маму, Ди убирает руки от её шеи. Она глубоко вдыхает и цепляется своим мизинцем за мой.
— Давай сделаем это.
Мы ступаем на порог нашего дома на ближайшие три месяца, и Ди в последний раз оглядывается назад. Мой ноутбук и фотокамера уже в автобусе, а огромный чемодан — в багажнике. Ди сама придумала дизайн салона. По обе стороны стоят кожаные диваны, такие же, как и в доме её родителей. Один диван занимает часть столовой, оформленной в ретро-стиле, которая расположена в углу, а другой заканчивается возле маленькой кухоньки с раковиной и полным холодильником.
Я сажусь на диван с правой стороны, устраиваясь поудобней на подушках. Они обшиты цветочным материалом, как на альбомной обложке Ди. Сзади находится кровать больших размеров, на которой лежит Пич, и две койки, прикреплённые к стенке автобуса.
Ди приземляется на диван напротив меня, чтобы сквозь большие окна смотреть на свою семью. Они не могут видеть её, но она приставляет ладонь к окну. Другая её рука лежит возле двух её телефонов: один личный, другой рабочий. В личном забито всего пару номеров.
Вся толпа машет, когда автобус двигается вперёд. Ди машет в ответ, хотя никто, кроме меня, её не видит. Водитель автобуса сигналит несколько раз, и вот мы уже в пути. Ди продолжает смотреть в окно на центральные пейзажи нашего маленького городка за Нэшвиллом. Как на слайд-шоу перед нами проносятся леса, поля и маленькие дома с американскими флагами. Небо уже темнеет, так же, как и настроение Ди. Она заламывает руки и иногда проводит пальцем по ногтям.
У настоящей Ди нет розового маникюра. У неё грязь под ногтями после игр с братьями. У неё до сих пор безупречный макияж после пресс-конференции и накладные ресницы, слишком далёкие от её натурального цвета. Ди выглядит фальшивой копией себя. Её блондинистые волосы завиты в лёгкие кудри длиной до плеч идентично моим. Разница лишь в том, что Ди похожа на американский пейзаж. Её глаза цвета голубого неба, а золотые локоны, цвета пшеничных полей Теннеси, иногда перекрещиваются с темноватыми прядями. Мои волосы чёрные, а глаза, на зависть всем, зелёные. Если бы мы были в сказке, она была бы феей, а я — ведьмой.
