С другой стороны ворот, на расстоянии нескольких десятков локтей, находилась смотровая башня. От ударной волны она задрожала так, словно была готова обрушиться сама.
— Это адские козни! — воскликнул младший из находившихся в башне монахов. Он с трудом поднялся на ноги и поспешил к бойнице, чтобы оценить размеры разрушений. — Стена скоро рухнет!
Монах постарше сумел удержаться на ногах, вцепившись в массивный дубовый стол, на котором он что-то усердно писал. Он стряхнул с одеяний известку, рассеянно глядя на появившуюся в стене брешь. Впрочем, он тут же вернулся к своим бумагам, разложенными на столе, и протер себе глаза, пытаясь прогнать усталость от бессонных ночей. Написав несколько слов, он снова поднял полный отчаяния взгляд.
— Повествование закончено, — пробормотал он. — Но зачем оно, если не попадет в его руки?!. Мы погибли. Все погибло… Все было напрасно…
— Нет! — воскликнул молодой и встряхнул за плечо сидевшего за столом человека. — Не напрасно! С нами-то покончено, но есть надежда, что остальное уцелеет… В порту стоит корабль! — возбужденно продолжал он. — Хоть бы госпитальеры[2] удержали в своих руках причал еще час. Пока не наступит прилив!..
— Фортуна отвернулась от нас, брат мой, но, может, ты и прав. Надо попытаться! — сказал, поднимаясь из-за стола, старший тамплиер и указал на окованный металлом ларец, стоявший на полу.
Вдвоем они поспешно сложили в ларец бумаги со стола, закрыли крышку и затянули ее кожаным ремнем. На столе лежал в ножнах длинный меч с крестообразным эфесом. Человек за столом взял его и хотел им перепоясаться, но передумал и быстро зашагал к двери. За ним следовал второй с ларцом в руках.
Снаружи их оглушили яростные крики сражавшихся. Под бой барабанов сарацины шли на последний оплот христиан — бастион Акра.
Двое тамплиеров прошли по узкому проходу на вершине зубчатой стены. За стеной на безбрежных песчаных просторах неприятель готовил к бою две чудовищные катапульты. Десятки людей, которых подгоняли плетями евнухи из личной охраны султана, упорно толкали высокие, как башни, машины разрушения на новую линию огня.
Старший из двоих на мгновение задержался, разглядывая эту сцену.
— Они будут бомбардировать порт! Бежим!
Отовсюду доносились беспорядочные возгласы, приказы и проклятья.
Группы вооруженных людей бежали к бреши в стене, а охваченные паникой женщины и дети устремились прочь, сгибаясь под тяжестью тюков и домашней утвари, пытаясь спастись там, где спасения не было.
