— Нам и здесь хватает кого… чистить, Джумаев.
Когда капитан Мороз с двумя пограничниками подъезжал к Бордобе, у шоссе его уже ждали Лукаш и старшина Соколов с бойцами. Вокруг колодца стояли автомашины, возвращавшиеся в Ош. Шоферы наливали воду в разогретые радиаторы, поправляли серые брезенты, которыми был накрыт груз, и перебрасывались шутками с пограничниками.
Один шофер рассказывал:
— Еду я как-то ночью. Фары, будто прожекторы — далеко светят. А впереди по дороге два зайца бегут. Подержал я их на свету минут пять, налетел ну и… готовы. Встал с машины, одного за уши поднял, в кузов бросил. Подхожу, второго беру, поднял, а он, стервец, видно очухался, да как ахнет меня в ухо лапой, ну, братцы, так все звезды с неба и посыпались… Залепил мне да и был таков! Всю ночь в голове звенело. Вот заяц, братцы, так заяц!
— Ох, и врет же! — смеялись пограничники.
— Мое дело врать, а ваше — слушать, — невозмутимо отвечал шофер.
— Что, прямо на станцию? — спросил Мороз, показывая на машины.
Так точно, товарищ капитан! Груз по маршруту на Сталинград пойдет. Второй рейс делаем…
По нашей дороге сейчас много грузов идет туда, — с гордостью сказал кто-то из рабочих.
Капитан Мороз козырнул на прощанье веселым шоферам и отряд умчался в горы.
Шоссе серой змеей уползло вверх по ущелью. Слева стояли неприступные скалы, справа — глубокая пропасть, на дне которой, между камней, шумел мутный Кизыларт. Оттуда тянуло пронизывающей сыростью. Возле громадного, нависшего над дорогой выступа шоссе постепенно стало снижаться, подходить ближе к реке и теперь ее шум беспрерывно звенел и ушах.
Отряд свернул в ущелье, проскакал до поворота и остановился. В этом месте горы были словно расколоты множеством расщелин. Одна из них вела в довольно широкую впадину, в конце которой возвышалось плато с еще зеленой травой. Косые лучи заходящего солнца, пробиваясь меж гребней гор, ярко освещали его.
Это была уже граница с Китаем. Здесь по еле проходимым и неприметным тропкам когда-то пробирались контрабандисты. В советское время им пришлось отказаться от этого и изведанного. хотя и рискованного пути. Близко проходил Памирский тракт, по нему шло беспрерывное движение, а пограничники зорко следили за рубежом своей земли.
Капитан огляделся. По склонам всё выше взбирались тени, как будто кто-то закрывал горы темным занавесом. Только белоснежные вершины еще горели в огне заходящего солнца.
Получив распоряжение, отряд разделился. Старшина Соколов с тремя пограничникам» поскакал по дуге ущелья, ужа окутанного густыми сумерками. Младший сержант Джумаев с бойцами направился в узкую расщелину, с высоты которой падал ручей красивым, звенящим каскадом. Капитан двинулся в сторону плато, где любили пастись архары. Теперь, напуганные людьми, они появлялись здесь редко. Лукаш немного поотстал и, ослабив повода, медленно ехал поодаль. Тропка шла над самым обрывом, внизу которого журчал ручей.
