– Ну что такое? – воскликнул Андре. Я не слышала его шагов и дернулась так, что, наверное, содрала себе кожу на руке. – Что случилось, Даша?
– Отстегни меня, – потребовала я, злая, как тысяча чертей.
– Ну уж нет. – Андре схватил меня за лодыжки и грубо заставил принять то же самое положение, в котором он меня оставил. Раздвинул ноги – шире, еще шире, и оттянул таз назад. Руки, чуть натянутые наручниками, оказались распростертыми в разные стороны, а сама я – распластанной на кровати с поднятыми вверх ягодицами. Лицом я уткнулась в подушку. Кажется, плакала – подушка была мокрой.
– Теперь, по крайней мере, у тебя действительно будет повод меня ненавидеть, – сказал Андре и нанес первый удар – тыльной стороной ладони. Шлепок оказался громким, ощущение неприятным, но переносимым. Больше унизительным, нежели болезненным. Затем Андре помедлил, погладил меня по ягодицам, провел пальцами по раскрытой, как книга, ложбинке между ягодицами, скользнул по анусу, провел вниз, к сомкнутой раковине нижних губ.
– Ты можешь ненавидеть меня, только не убегай больше… – прошептал он, и новый удар обрушился на другую ягодицу. Второй рукой Андре нащупал бугорок вверху моей щелочки и нежно сжал его. Я ахнула от неожиданности и прикусила губу, пытаясь отделить боль от нежности, но они вдруг начали сливаться в единое целое. Андре снова ударил меня – звонкий шлепок на этот раз полностью совпал с нежным оборотом пальца вокруг клитора. Андре сменил положение и погладил обе мои ягодицы, сжав их ладонями.
– Восхитительна, ты так восхитительна… Можно, я оставлю тебя себе? – Он снова ударил, но на этот раз я изогнулась, подаваясь навстречу его ладони, и она прикоснулась ко мне там, между ног. Андре склонился, и я почувствовала – в полном изумлении, – что его язык касается моего клитора, нежно обводит его, играет с ним, обещая блаженство.
– О, Андре… – простонала я.
– Можно? – повторил он вопрос и снова нанес удар. Это была сладкая пытка. Его ладонь так горяча, моя кожа тоже. Я надеялась, что вместе с ударом придет и наслаждение. – Ответь! – потребовал он.
– Ты невозможный, – прошептала я. Язык его правил мною, а руки карали, и я наконец приняла от него и то, и другое.
Твои ягодицы так очаровательно покраснели, – сказал Андре и поцеловал каждую, прежде чем снова спуститься ниже. Он шлепнул меня, но на этот раз несильно, словно желая подразнить, потом провел языком вдоль линии нижних губ, но не касаясь клитора. Я застонала от разочарования.
