Желеобразные пальцы вцепились в ладони Рапунцель, а влажное брюшко шлепнуло ее по пальцам.
— Я тебе нравлюсь? — спросила она свой подарок. — Или ты с феями?
Лягушонок выпучил глаза. Он принялся яростно выпрыгивать какой-то узор у нее на ладони. Рапунцель не вполне поняла, что это значит.
— Если я тебе нравлюсь, прыгни прямо сейчас, — попросила она.
Лягушонок подпрыгнул на месте, глаза его широко раскрылись над нечеткой линией рта. Позади Рапунцель рассмеялся Джек.
— Это не считается, — заявил он. — Лягушки все время прыгают. Знаешь, ты ему точно нравишься, потому что он от тебя не ускакал.
Но у Рапунцель возникло чувство, что Лягушонок ее понимает, и было хорошо иметь союзника, даже такого маленького. Она поднесла малыша ко рту и прошептала:
— Ты мне тоже нравишься.
Желтое брюшко-подбородок Лягушонка раздулось.
— Должно быть, он крошечный, если кажется нам лягушкой обычного размера, — сказал Джек. — Тебе нужно придумать ему имя.
— Его зовут Лягушонок. Другого подходящего слова нет.
— Ты, помнится, думала, что единственное правильное слово для меня — это «принц».
Рапунцель взглянула на Джека и, не удержавшись, рассмеялась.
Казалось, прошли годы с тех пор, как она называла его принцем.
— Тогда назову его Принц-лягушонок, — заявила Рапунцель.
— Назови, — согласился Джек.
Нежно взяв свой подарок в руки, она усадила его на краешек подушки и положила голову рядом. Бодрость сменилась вялостью во всех конечностях и, если бы Рапунцель чуть раньше не стошнило, она чувствовала бы себя весьма уютно. Она искоса посмотрела на Джека.
— У меня такое ощущение, будто все вокруг вращается, — призналась Рапунцель.
Принц-лягушонок сочувственно квакнул и запрыгнул ей на лоб. Его прохладное влажное тельце принесло немедленное, если не полное, облегчение.
— Спасибо, — она вздохнула и закрыла глаза. Услышала, как Джек забрался в кровать, после чего громко, от души зевнул.
— С днем рождения! — сказал он.
Рапунцель подумала, что слишком поздно поздравлять ее; этот день рождения оказался скверным. И все же Джек был с ней добр, а Принц-лягушонок сидел у нее на лбу, так что все казалось менее мрачным, чем всего лишь какой-то час назад. Рапунцель хотелось уснуть дома, в своей собственной постели. Там, в башне, она всегда желала спокойной ночи голубому огню, усыпанному звездами балдахину и серебряной арфе. Это был ее ритуал на счастье.
— Спокойной ночи, Джек, — вместо этого сказала Рапунцель. — Спокойной ночи, Принц-лягушонок.
