– У меня больше нет, – объяснил Макаров.
– Да я не потому! Это чтоб ты не подумал, что я стою тут, наживаюсь, это я так, по случаю, а десять тысяч тоже хорошие деньги.
– Хорошие, – согласился Макаров.
– Очень даже хорошие… А… они у тебя с собой? – с робкой надеждой в голосе поинтересовался гном.
– С собой.
– Покажи!
Макаров опустил руку в карман, нащупал там конверт, но остановился.
– А ты? – спросил он.
Гном сунул руку в карман халата, но тоже задержал ее там, видимо опасаясь обмана.
Макаров понял это и начал считать:
– Раз…
– Два, – продолжил продавец.
– Три, – сказали они хором и одновременно вытащили из своих карманов товар и деньги.
Макаров ощутил в одной руке холодящую тяжесть настоящего оружия и почувствовал, как из другой его руки незнакомец плавно вытягивает новенькую гладкую купюру.
– Спасибо, – сказал Макаров дрогнувшим голосом, понимая, что оружие в его руке – это теперь его оружие.
– На здоровье, – прошептал в ответ незнакомец, пряча денежку в карман, и, пятясь от Макарова, пожелал: – Ни пуха ни пера.
– К чёрту, – автоматически сказал Макаров и внимательно посмотрел на свой пистолет.
Когда он поднял глаза, гнома рядом не было, он будто сквозь землю провалился.
2
Бесшумно, как вор, Макаров открыл дверь ключом, бесшумно вошел в темную прихожую, так же бесшумно дверь затворил… И, сильно вздрогнув, зажмурился от щелчка выключателя и неожиданного света.
– Сашенька! Наконец-то! – обрадованно воскликнула Наташа, Наталья Николаевна, жена Макарова.
Ее огромные глаза под толстыми, увеличивающими стеклами очков излучали счастье. Она хотела обнять мужа, прижаться к нему, но Макаров попятился, испугавшись, что жена случайно нащупает лежащий в его кармане пистолет. В Наташиных глазах возникло удивление. Она хотела спросить, что случилось, но Александр Сергеевич опередил ее, выставив вперед поднятую руку.
– Тише, Осю разбудишь, – прошептал он.
(Макаровы назвали сына в честь большого русского поэта, конечно же. Осе исполнилось уже два года, это был тихий, задумчивый ребенок, не сказавший пока ни единого слова. Кроме сына, у Макаровых была дочь Анна, названная, разумеется, в честь большой русской поэтессы. Анне стукнуло шестнадцать, она училась в педучилище и сейчас находилась на практике в маленьком городке на краю области, где преподавала в школе русский язык и литературу.)
Не опуская выставленной вперед руки, другой рукой Макаров вытащил из кармана книжный томик и протянул жене. Наташа прижала ладонь ко рту и зажмурилась, но из‑за плотно сжатых век выкатились слезинки.
