Первым к Тамаре подошел Киса. Перед этим он сплавал довольно далеко, вышел на берег и, красиво отряхивая с себя воду, подошел к ней и сел рядом. Она лежала на животе и читала книгу.
– Ну что, – сказал Киса как можно более лениво, с легкой Кисиной улыбочкой, – отдыхаем?
– Отдыхаем, – ответила Тамара и улыбнулась.
– И мы тоже… – сказал Киса, растерявшись оттого, что она заговорила.
Мы сидели метрах в десяти от них и, вытянув шеи, слушали.
Весь дальнейший разговор проходил в Кисином стиле. То да се, да все такое… Потом он вспомнил, что надо познакомиться, и назвал свое имя.
– Тамара, – сказала она.
Мы вздрогнули.
Киса бросил на нас чуть презрительный и злой взгляд своих картинно-голубых глаз и продолжал дальше. Мы притихли и слушали. Из палаток высунулись красные физиономии наших бывших подруг и замерли.
Тамара была из Ленинграда. Никто из нас в Ленинграде не был ни разу. Она ездит на море каждый год с бабушкой. Мы попали сюда впервые, да и то за конкурс строевой песни. Ее отец был художником. Наши – шахтерами.
Киса заткнулся. Он вообще не мог долго говорить. Все вопросы типа: «А нравится ли вам здесь, а где вы любите больше всего купаться?» – он уже задал. Больше он ничего не знал.
Вдруг поднялся Длинный и, как бы нехотя, пошел в сторону Тамары и Кисы. Девчонки в палатке прыснули. У Длинного загорелись уши, но он продолжал идти все так же медленно, как будто нехотя, и сел рядом с ними. Сердце у меня упало, провалилось в сырой холодный песок и сжалось там. Я смотрел на них и говорил, клялся себе: «Сейчас встану, подойду, сяду рядом и спрошу, спрошу, какую книжку она читает? Киса не задал этот вопрос, а я задам, и тогда можно будет поговорить про книги или про кино, и я, может, приглашу ее в кино, и она, может, согласится…»
– А вы… – начал гнусавить Длинный, но Тамара засмеялась вдруг и перебила его.
– Почему это вы оба меня на вы называете? – спросила она с улыбкой.
Длинный запнулся и начал по новой:
– А вы… ой, а ты, какую книгу читаете… ой, читаешь?
Она показала обложку книги.
– А-а… – понимающе протянул Длинный, сделав вид, что читал. Он посмотрел вверх, придумывая, что бы еще такое же умное сказать, придумал и начал тянуть:
– А про такого писателя вы не слышали, Жорж Санд его фамилия…
– Писательница! – Тамара засмеялась.
– Что? – не понял Длинный.
– Жорж Санд – писательница, женщина, это ее псевдоним, – объяснила Тамара, смеясь.
– Ну да… – поправился Длинный и посмотрел на нас глазами, полными ужаса и позора.
